Что там, за чертой? (СИ)

– Не знаешь, как у нас с грибочками? – спросила Света, не пошли ли? Если Саша стал смелее, то совместная прогулка за грибами может оказаться интересной. Опять-таки это позволит его разговорить. А то сейчас он явно не готов говорить по душам.

– Нет, пока-что толком не пошли. Одни сыроежки по большому счету, – вяло отвечал Саша. Мысли его были где-то далеко.

– А как насчет того чтобы вместе искупаться завтра? – Света изобразила рукой что она брызгается. В конце-концов в воде она позволяла себе дразнить мальчика сильнее. А от походов на озеро Саша не отказывался никогда.

– Завтра не могу. Не обижайся, Света, я рад бы, но не могу… – видно было, что юноше трудно говорить об этом. Что с одной стороны он огорчен, что отказывает Свете, но настроен решительно. – Ближайшие дни у меня дела. Маленькая подработка. Когда закончится, не знаю.

Говоря о подработке, Саша просветлел. Видно было, что он не врет, но и правду не говорит. Может у него появилась девушка? От этой мысли Света помрачнела. Конечно она встречалась с парнями сама, но… Саше то она дарила знаки внимания задолго до этого, и будь парень хоть чуть-чуть смелее… Мрачные мысли девушки прервал голос юноши:

– Нет, я действительно не могу ближайшие дни, но давай погуляем лучше вместе вечерком? Ты и я? Но только не сегодня, я сегодня немного… не в себе, после удара о дерева.

– Что ж, Давай…

– Ты хорошая Света, очень хорошая, милая, чистая! Я рад что ты приехала, просто тут такое… Я действительно занят какое-то время буду днем. – С этими словами, Саша порывисто обнял девушку, прикоснулся губами к ее губам, и с криком:

– Извини! – помчался к своему дому.

Света только изумленно смотрела ему в след. Не свалился бы по дороге в какой либо овраг. Невинная и чистая, да? В отличие от Саши она потеряла невинность два года назад, в шестнадцать. А что не с ним – ну так уж сложилось. Уж явно она его опытнее и развращеннее. А объект ее подростковой любви явно изменился. И вроде как в лучшую сторону, но с ним происходит что-то непонятное. С этим надо будет обязательно разобраться.

В любом случае, если Саша наконец созрел для секса и любви, он должен быть ее. Если же парень уже приобрел сексуальный опыт… немного обидно, что не с ней, но так даже проще и честнее. Он принадлежит ей и точка.

Знала бы Света…

Глава 12. Саша

Саша шел домой в совершенно растрепанных чувствах, не разбирая дороги и не смотря под ноги. Привычный мир перевернулся с ног на голову. Боль от порки и восхищение от лицезрения женского тела и прикосновений к нему, страх перед неизвестным и стыд от испытанного, ни с чем несравнимое наслаждение от полученных ласк, трепет от предвкушения, дрожь от пребывания во власти двух женщин смешались и привели к тому, что его чувства были похожи на спутавшийся клубок. Юноша ощущал, что он ступил только на краешек запретного иного мира, но что обратно пути уже нет. Он боялся и жаждал того прекрасного и ужасного что впереди.

Переход от ласковой снисходительности к жестокости и строгости пугал и выбивал из колеи. Парень рос достаточно спокойным, не особо шаловливым, но и не слишком непослушным ребенком. Он привык, что мелкое непослушание сходило ему с рук. А послушание не приносило особых бонусов. Но здесь, с Викой и Анной все было по-другому. Малейшее своеволие несло за собой наказание… А послушание… послушание иногда несло за собой ослепительное вознаграждение. Саша готов был слушаться во всем и позволить сделать с собой все что им хочется и терпеть… лишь бы они делали то прекрасное, что делали с ним, лишь бы касались его… лишь бы позволили быть рядом? Лишь бы не прогнали?

Внутренний голос и остатки здравого смысла подсказывали юноше, что он рассуждает неадекватно и слегка свихнулся. Что-то предостерегало его, что он может рухнуть в бездну. Саша ощущал, что даже порка ремнем, не говоря уж обо всем остальном может оказаться совсем не страшным по сравнению с грозящими опасностями. Девушки прямо намекали на это. И это пугало. Особенно пугала Анна… восхитительная, аппетитно-вкусная, манящая, спокойная, доброжелательная, ласковая, обворожительная девушка производила ощущение способной сломать его волю как хворост. Сделать что-то страшное без особой злости. А потом пожалеть и приласкать. И поступить снова еще страшнее. При одной мысли о том, что с ним может сделать Анна если захочет этого парню хотелось выть. И это при том, что ничего страшного она не сделала. Он боялся по-настоящему рассердить Анну. Он готов был сделать все, что она была не сердита… и ласкова.