Что там, за поворотом?

Катя всплеснула руками:

— Это с такой высоты! И чтобы Москвы не было видно? Ну и чудак ты, Витя! Все с него видно, с самолета. Вон он куда, в поднебесье забрался.

Самолет уже исчез, только белый след остался в небе, и гаснущий звук его моторов долетел на берег Птахи.

— Ты пойми! — начал объяснять Витя. — По отношению к земле...

Но Катя ничего и слушать не хотела:

— Ой, лучше не смеши! Знаю я точно — все огромные города оттуда, с неба, видать: и Москву, и Ленинград, и Париж, и, конечно же, Рио-де-Жанейро!

Посмотрел Витя на Катю и понял, что переубеждать ее невозможно: щеки пылают, в глазах — огонь. Будто она была там, в самолете, и все видела. Все, что хотела!

— Ну и скучные у вас разговоры, — сказал Вовка. — Пойду лучше искупаюсь. — И он зашагал к воде, худой, загорелый, сонный.

А Вите совсем не было скучно. Если уж говорить правду, он завидовал Кате. Ему тоже очень хотелось верить, что с самолета можно увидеть все большие города: и Ленинград, и Париж, и Нью-Йорк...

Вовка доплыл до середины Птахи, и тогда Катя спросила у Вити:

— Ты по вечерам что делаешь?

— По вечерам? — Витя от неожиданности вопроса стал краснеть. — Ну, книги читаю...

— А на гулянии у клуба ты еще не был?

— На каком гулянии? — чрезвычайно удивился Витя.

— На обыкновенном. — Катя тихо засмеялась, лукаво, жарко взглянув на мальчика. — Все ребята и девчата ходят. Вот и ты приходи.

— Сегодня? — почему-то шепотом спросил Витя.

— Да хоть и сегодня. — Катя опять засмеялась.

«Она что, на свидание меня зовет?» — подумал Витя со смущением и радостью.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, героем которой по праву становится славная девочка Катя

Вечером, после ужина, Витя вместе с Вовкой пошел на гуляние.

— Поздно не возвращайся! — крикнула ему вслед мама. Папа зашуршал газетой и незаметно подмигнул Вите: не обращай, мол, внимания, ты уже взрослый.

«Конечно, взрослый, — думал Витя, шагая по деревенской улице. — Скоро четырнадцать лет. Кажется, усы начинают расти». Он пощупал пальцами над верхней губой. Точно! Что-то росло.

— Ничего на этом гулянии интересного нет, — говорил на ходу Вовка. — Танцы-манцы, песни поют. Ты вообще-то танцевать умеешь?

— Я? Нет. — Витя даже остановился. — А зачем?

— Как зачем? А если Катька тебя пригласит на это... на танго?

— На танго? — Витя совсем растерялся.

Вовка захохотал:

— Ладно! Не робей! Она не пригласит.

— Почему? — внезапно обиделся Витя.

— Гордая, — сказал Вовка.

И мальчики подошли к клубу. Двери деревянного одноэтажного здания были широко открыты, но темный зал был пуст, в глубине смутно белел квадрат экрана, а весь народ толпился на маленькой площади перед клубом. Тут горели два ярких фонаря, гремела радиола, кучками стояли парни и девушки, на скамейках сидели пожилые люди и даже старухи и один сивый, лохматый старик. Мужчины курили, а женщины грызли семечки, сплевывая шелуху себе под ноги. Стоял галдеж, какая-то девушка визгливо смеялась, двое парней рядом с Витей рассуждали о футболе, и весь этот гомон перекрывала радиола:

На самом краешке причала
Стоишь ты, голову задрав...

«Весело у них, — подумал Витя. — Но где же Катя?»

Песня о том, как провожают пароходы, оборвалась, и длинноволосый парень в джинсах и красной рубахе со шнурками на воротнике сказал в микрофон:

— Белое танго! Приглашают дамы!

У Вити заныло в животе.

И было отчего: перед ним выросла Катя — в нарядном пестром платье с какими-то буклями на плечах, с высокой прической узлом на голове, в лакированных туфельках. Была она совершенно незнакомой и взрослой.

— Добрый вечер! — живо, быстро сказала Катя, сверкая глазами. — Пошли танцевать!

— Я не умею...— прошептал Витя.

— Не умеешь? — фыркнула Катя. — У вас что, в городе не танцуют?

Витя не нашелся что ответить.

— Ладно, — милостиво сказала Катя. — Я тебя потом научу. — И исчезла в толпе...

Скоро Витя ее увидел. Катя танцевала, слава богу, с девочкой, высокой, белобрысой, нескладной. Танцевала она прекрасно! Витя не мог оторвать взгляда от Кати: движения ее были гибки и изящны, она вся отдавалась музыке, сливалась с нею.

— Во, дает наша Катюха! — буднично сказал Вовка.

«Дает»... — возмутился Витя. — Она необыкновенная!»

И вдруг Витя подумал о Зое, просто вспомнил, что она — ость, что сейчас отдыхает в Гаграх, что у него в журнале «Техника — молодежи» лежат ее письма. Стало неловко, стыдно, что ли? Витя не мог разобраться в своих мыслях и чувствах. Даже со слухом что-то случилось: он вроде бы не слышал музыку.

Между тем под яркими фонарями танцевали уже шейк, и опять Витя видел Катю — быструю, гибкую, пластичную, мелькало ее возбужденное, чуть-чуть отрешенное лицо, и мальчик снова не мог оторвать от него взгляда.

На стремительный танец с удивлением смотрели пожилые женщины, кажется, осуждающе качали головами, а сивый старик совсем обомлел и закрывался от танцующих руками: «Изыди, сатана!»