Что тебе от меня нужно? (СИ)

— На самом деле, я поражаюсь Вашей выдержке и верности, мистер Джонсон.

— Что вы имеете ввиду? — Алекс настороженно хмурит брови.

— Вы знаете, что для нашего мира обоняние — это самый важный аспект. Что с помощью этого чувства мы находим истинных, ощущаем мир вокруг и вообще живём полной жизнью.

— Говорите прямо, если хотите мне что-то сообщить, доктор.

— Вы когда-нибудь очень сильно болели? Нет, не так. Мистер Джордан, у Вас во время сильной простуды когда-нибудь закладывался нос больше чем на три дня?

— Конечно.

— И каковы ощущения?

— Вы думаете я помню?!

Не тяни кота за хвост. Ну же!

— Я Вам напомню, что случается с человеком, когда у него на время пропадает обоняние, и всё равно омега Вы или альфа. Вы ничего не чувствуете. Не чувствуете запаха не только предметов вокруг, но и других людей, хотя на это рецепторы всегда откликаются молниеносно. Вам очень плохо, но через день это проходит. Наступает усталость, отрешенность от мира и Вы понимаете — поцелуи любимого человека никак Вас не спасают. Даже истинного, так как Вы его напросто не ощущаете. На этот период он — как и все остальные люди, просто обычный человек. Как бы сильно истинный не был любим — он никто. Если обоняние пропадает больше чем на пять-семь дней, то вместе с ним пропадает полное влечение к сексу, объятиям и поцелуям. Они Вам просто напросто больше не нужны. Тело отвыкает от этой потребности…

И Алекс медленно начинает понимать, к чему клонит доктор. От каждого нового слова становится так больно, так не по себе, что хочется закрыть уши, словно ты маленький ребенок и убежать долой из этого проклятого места,

— Тони уже восемнадцать лет, примерно пять из которых он болеет аносмией. Вы понимаете, что даже если мальчик и полюбит Вас, он, вероятнее всего, никогда Вас не захочет. У него даже ни разу течки не было. Вы это понимаете?

— Да… Понимаю, — голос до ужаса хрипит. Пить хочется неимоверно. Хочется утонуть в этой горькой пучине или забыть как страшный сон, — а можно… Можно как-нибудь вылечить эту болезнь?

— Официально — можно. Но это стоит безумных денег. Есть один препарат, который пить надо постоянно. Я имею в виду всегда. Всю жизнь.

— Я готов заплатить любые деньги и не только, — резко выдает альфа, — что за препарат? Где я могу его найти?

— Мистер Джонсон, не так быстро, — качает головой мужчина, — надо провести анализы. Узнать все изъяны организма и тела Вашего истинного и, возможно, если отторжения не будет, можно будет уже что-то делать.

— Сколько это займет времени?

— Никто не знает. Процедура неимоверно дорогая и забирает много сил. Почти никто не решается на это, — врач поправляет съехавшие очки, грациозным жестом возвращая их на место, — может неделя, может месяц, а может и несколько лет.

Но… надежда есть.

А дав даже крохотную надежду, человек загорается самой яркой звездой, и потушить эту звезду не под силу никому. Не под силу, пока та не перестаёт держаться за свою веру всеми силами. Похожее произошло и с Алексом, который пылал решительностью так, что любой другой бы с уверенностью мог заявить: у него должно всё получиться. У такого как этот альфа, провала быть не может.

Не может же…?

Комментарий к

Аносмия - потеря обоняния.

========== Часть 11 ==========

Белоснежный потолок и несколько встроенных в него лампочек — это первое, что видит Тони, проснувшись через долгие шесть часов в просторной, чистой и пустой палате.

Или не совсем пустой?

Омега поворачивает голову, пытаясь сфокусироваться на объекте, что, казалось бы неудобно расположился на двух стульях напротив его кровати и спокойно посапывает. Мальчик тут же пытается встать, но это все успехом не увенчивается — сильная боль в спине и резко вырванный катетер из вены, который сразу же оповещает неприятным пищанием о том, что пациент, всё-таки пришёл в себя.

Наконец уснувший Алекс, принявший максимально удобное положение для своего двухметрового роста, резко подрывается и сразу же несётся к омеге.

— Что же ты делаешь! Нельзя вырывать катетеры! Не смей вставать!

— Что происходит? — Тони не осознает буквально ничего.

— А ты не помнишь? — кидает мужчина быстрый взгляд на мальчика, быстро подмечая, что отек на скуле стал гораздо ярче.

Ублюдки.

— Ничего… Ничего не помню.

— Ну давай будет считать, что я просто спас твою шкуру и не дал изнасиловать своего омегу, — катетер с успехом вставлен обратно и Алекс быстро подкатывая стул, садится аккурат напротив мальчика, — что-нибудь хочешь? — омега поспешно мотает головой, — может неудобно лежать?

— Всё хорошо, — Тони смотрит на альфу странно. Он уже вспомнил всё до мельчайших подробностей и понять не мог как Алекс нашёл его в таком полисе? Если только…

— Вы следите за мной?

— Что? Нет, малыш, нет, я тогда за тобой не следил.

— Я спросил не про тот случай, а вообще? Вы смогли быстро найти меня, но так быстро же просто невозможно, а значит, вы за мной следите. Эти вечные сообщения и взгляды в спину. Думаете если я не чувствую, значит можно так беспардонно за мной следить?! Я просил держаться подальше! — омега срывается на крик и снова пытается встать, — сука, почему так больно?!