Что тебе от меня нужно? (СИ)

Мало. Ничтожно мало. Но если ты находишься внутри этой аварии, кажется, что она длится целую вечность.

На проклятом восьмом авеню много машин.

Авария случилась очень сильная. Одна машина повлекла за собой, казалось десятки, организовывая вокруг огромную пробку и безумное количество разных криков.

Это по-действительному выглядит ужасно.

Алекс оставляет автомобиль на обочине и идёт к огражденному желтой лентой, месту, рядом с которым уже собрались полиция и скорая помощь, а ещё Стив, что яростно пытается выбиться у кого-то информацию. Мужчина подходит ближе, но ничего из их разговора не слышит, он просто идёт мимо и глазами выискивает свою машину из которой в данный момент кого-то выносят, а у альфы сердце больно колется, тут же пропуская тысячу, миллион ударов, когда он видит окровавленное тело Майка, которого совершенно точно уже не спасти.

— Алекс, Господи, наконец! — Стив, что случайно поворачивается на чей-то протяжный крик, видит своего босса и мгновенно оказывается рядом с ним.

— Он умер, да?.. — слова застревают неприятным комком в горле, не давая выйти наружу. Хочется выплюнуть. От их яда всё чешется. Но горечь не проходит и Алекс пока ещё не знает почему.

Он до конца ситуацию не понимает.

— Выслушай меня, хорошо? — альфа берёт друга за плечи и пытается силой на себя повернуть, но тот только более сосредоточенно вглядывается на своего уже бывшего охранника, которого максимально близко проносят перед мужчинами. В нос ударяет металлический запах крови. От него голова кругом идёт и своя собственная, то ли от ярости, то ли от отчаяния начинает буквально бурлить в венах, а сердце задаёт такой бешеный ритм, что вот-вот выпрыгнет из груди.

— Где он? Его уже… Уже вынесли? — Алекс смотрит, как машину раз за разом пытаются поднять и эвакуировать, но та капризно падает обратно. Он разглядывает уже подобие автомобиля и понимает: в этой мясорубке никто бы не выжил.

— Алекс, его не было в машине…

— Не было?

— Его не было уже тогда, когда приехали копы. Вещи есть — человека нет и у Майка огнестрельное.

— Мне надо поговорить с главный, — тут же подрывается Джонсон и мчится к синей машине, но его резко перехватывают за локоть, заставляя остановиться, — что?! Отпусти меня, блять!

— Алекс, им сейчас не до тебя, — Стив головой мотает и пытается друга в чувство привести.

Разве ты ещё не догадался, идиот?

— Если он не попал в аварию, значит мой мальчик жив, так почему я должен сейчас остановиться? Он наверное, очень напуган и я должен его быстрее найти! — он рывком отстраняется и не рассчитывая силу, попадает рукой прямо в грудь мужчине.

Когда в человеке потоком хлещет адреналин — он становится в разы сильнее.

— Угомонись, твою мать! Разве ты не понял ещё?!

— Что не понял? — грудь обоих тяжело вздымается. У одного из-за сильного и неаккуратного удара, у другого же — от нетерпения и он клянётся — ещё минута потраченного драгоценного времени и он уже специально врежет Стиву.

— Тебя не смущает пробитая голова охранника, нет? Не смущает оставшиеся вещи в салоне? Ты придурок, если не понял, что его похитили!

В голове что-то щёлкает. Алекс отходит на шаг и покачиваясь, осматривается по сторонам, пытаясь смысл найти в словах друга.

Даже если он знает, что это очевидно.

Даже если он моментально с его словами соглашается.

Он вспоминает все сообщения с разных незнакомых номеров, адресованные Тони, которые он так тщательно стирал. Помнит последнее, гласившее, что некто уже близко, и никто Тони не поможет. Он помнил фотографии, что были посланы мальчику. На которых он сидит за столом и, казалось, этой человек работает в университете. Тогда альфа слетел с катушек и три дня омегу из дома не выпускал, пока его ребята полностью не прочистили все корпуса, но пусто. Их вечно обводят вокруг пальца.

Виктор всегда на один шаг дальше.

И это ужасно бесит.

Казалось, что он просто испаряется. Нигде не было кого-то похожего Виктора. А сообщения всё приходили, не думая прекращаться вовсе.

И Алекс потихоньку сходил с ума.

Сейчас же — последняя капля. Его опять одурачили, на этой раз не только спокойствия, а любимого человека лишая.

— Сука! — Алекс срывается. Он так никогда не срывался. Голову к серому небу поднимает и дышит глубоко, втягивая в лёгкие ледяной воздух. Джонсон волосы на себе рвать готов.

Не уберёг. Не защитил. Не смог.

Какой смысл в твоей мощи, если ты даже не можешь оградить от опасности своего любимого человека?

Что теперь?

Он впервые не может ответить на этот вопрос.

Он просто делать этого не хочет. Боится.

***

Тони очень сложно открыть глаза. Свет с самого начала начинает неприятно их жечь и мальчик тут же спешить обратно закрыть веки.

— Алекс… — он ещё не может понять, где находится. Он ещё не чувствует крепкой верёвки и холодного помещения на окраине города и ему ещё не сильно больно.