Что тебе от меня нужно? (СИ)

— Не хочу, — не сразу отвечает он, убирая кулак, которым подпирал подбородок и бесцветными глазами смотрит на товарища, что у того, при виде такого друга, сердце кровью обливается, — ты нашёл?

— Нет, — отрицательно мотает головой Стив, отпивая уже давно остывший, но безумно крепко заваренный кофе, — пока ничего не могу найти.

— Давай я посмотрю, — и Алекс правда хочет уже встать и поменяться со Стивом стульями. В каком состоянии он сейчас бы не находился, мужчина явно осознаёт, что друг его устал и ему, на самом деле, надо бы отдохнуть.

— Нет, ты не сможешь, — честно заявляет тот, а после сразу же спешит продолжить, — ты не заметил, как нам два раза подполковник заходил и приносил новые записи, так что не думаю, что ты в состоянии что-то на камере разглядеть.

На улице начинается сильная метель, что нехарактерно для этого города априори. Стив время от времени поглядывает в окно, а после переводит взгляд на друга.

— Не пойми меня неправильно. Но, иди домой. Ты мне только своим настроем мешаешь, — заботливо похлопывает он Алекса по плечу и тот не говоря ни слова встает и выходит из участка.

Мужчина видит, как Джонсон быстро залетает в автомобиль и бьёт по газам, скрываясь в белой вечерней пелене. Его потеря мальчика сильно подкосила. И Стиву искренне больно за друга, поэтому сейчас, он должен из шкуры вон вылезти, но найти хоть крохотную зацепку в этом беспросветном сложном пиздеце.

***

Окно с характерным грохотом распахивается, запуская ледяной ветер в уже достаточно холодное помещение, одновременно с этим и пробуждая и пугая парня. Он калачиком сворачивается на матраце, пытаясь согреть хоть малую частичку себя. Часто-часто дышит и замечает, как из-за рта начинает клубиться пар. В комнате — ниже нуля, а он полностью раздет. Тони чуть голову приподнимает, пытаясь обстановку разглядеть, но ничего кроме закрытой двери, открытого окна и кровати с телевизором не видит. Стены пустые, обшарпанные, поношенные жизнью. Омега догадывается, что возможно, он находится в тысячах километров от нормальной цивилизации и вряд ли ему кто-то уже помочь сможет.

— О! Проснулся! — словно почувствовав пробуждение парня или поняв, увидев это по камере, в комнату заходит Виктор и сильно вздрагивает, спеша застегнуть куртку, — ну и промозгло у тебя! Холодно, малыш?

— Нет.

— Точно? — наигранно удивляется альфа, проходя в центр маленькой комнаты, — ты можешь у меня попросить. Холодно? Я могу отдать тебе свою куртку, хочешь?

— Нет.

Не верь.

Этот человек не может быть хорошим.

Когда-то давно, вселенная перепутала двух людей. Одному дала только зло, другому же — безграничное добро. И Тони поклясться готов, что сейчас перед ним стоит одна из этих ошибок.

— Ну, как хочешь, — беспечно пожимает тот плечами, — я тут тебе хочу кое-что интересное показать. Тебе понравится, будь уверен.

Он облизывается, плотоядно смотря на беззащитного омегу, а потом поворачивается к телевизору и быстро включает его. Тот начинает неприятно шуметь, создавая небольшие помехи, что тут же моментально бьёт по ушам Тони, потому что за последние несколько часов, он к такому резкому звуку не готов вовсе.

— Смотри, он уже дома, — посвистывает мужчина садясь на край матраца, до безумия пугая при этом мальчика, который в буквальном смысле в противоположный край вжимается, пытаясь держать как можно большее расстояние, — Надо же быть настолько тупым, чтобы пустить врага к себе же в дом, чтобы установить камеры, — тем временем продолжает альфа, словно состояние омеги не замечая вовсе, — ах, ну да. Я слышал, у тебя проблемы с чутьём? И кому ты нужен, недоделанный? Истинные, ну конечно, — плюёт Виктор и берёт верёвку, с силой притягивая мальчика к себе, — не отворачивайся, давай посмотрим вместе.

Мальчик медленно открывает красные и уже сильно заплаканные глаза.

Ему от таких острых, колючих слов становится больно до безумия. Он мысленно сам себя утешает и постоянно как молитву проговаривает: всё, будет хорошо, он скоро придёт и этот ад закончится. Но проходит секунда, а Тони всё ещё слышит мерзкое сопение у себя под ухом и грубые руки, которые ожогами оставляют отпечатки на нежной молочной коже. Проходит минута, но никто не приходит. Ничто не заканчивается, только этот самый ад, что всегда существовал в глубине души омеги, сейчас же проснулся и обратно засыпать не хочет.

Отпусти. пожалуйста, отпусти.

Перед глазами — непонятные очертания знакомых вещей и Тони в прямом смысле сильно передёргивает, когда видит за барной стойкой, сидящего Алекса, что голову на руки опустив смотрит куда-то вниз. Рядом с ним, почти наполовину пустая бутылка какого-то неизвестного мальчику коньяка, которая в следующую же секунду летит на кафельный пол, с другими похожими вещами, беззащитно разбиваясь и разлетаясь на миллионы осколков. Омега всё на это смотрит и глаза зажмуривает, начиная губу до крови закусывать. Ему до потери пульса хочет сейчас прижаться к такого уютному и родному телу, повиснув у Алекса на шее и больше никогда, ни за что не отпускать.