Что-то кроме магии (СИ)

Отпраздновав окончание учебного года, младшекурсники и шестой курс отбыли на каникулы. В школе остались те, кому предстояли экзамены. Две недели нервной дрожи в коленях, влажных от волнения ладоней, приступов паники и неуверенности... Кому-то все это предстояло испытать впервые, иные уже проходили через подобное, но от того переживали не меньше. И уже прибыли в Хогвартс живые символы студенческих мучений — глава экзаменационной комиссии Гризельда Марчбэнкс и ее коллега профессор Тофти. Годы, казалось, ничего не могли поделать с престарелыми магами: невысокие, сухонькие, удивительно подвижные для своих лет, они знали по своим предметам абсолютно все и с неизменным энтузиазмом общались с каждым новым испытуемым.

Только сейчас Снейп понял, что имела в виду Помона Спраут, заметив как-то за обедом: «Вам еще предстоит узнать по-настоящему, что такое волнение на экзаменах». Собственные СОВы почти выветрились из памяти, ЖАБА пришлась на дни, когда его сжигала изнутри свежепоставленная Метка... Да, какое-то беспокойство он испытывал, но оно — ничто по сравнению с нынешней тревогой. Розье только под угрозой очередных отработок у Кеттлберна взялась за учебники, Бэзил Уилкис, здоровенный лоб, еле-еле одолел курс продвинутых зелий... Факультетский позор! Айрин Монтегю от страха перед экзаменом хлопнулась в обморок, Годвин Флинт заучился до того, что по задумчивости врезался в колонну и ходил теперь с распухшим носом... Чтобы не дать всей этой замороченной компании впасть в нервный ступор, надо самому оставаться неизменно спокойным, бодрым и уверенным. Легко сказать!

— Северус, не будьте так строги с девушками, — не выдержала как-то раз Моргана. — Вы разговариваете с ними, как какой-то военачальник! Улыбнитесь им хоть разок, приободрите... Ну нельзя же все время командовать!

— Может, еще серенаду им спеть?! — огрызнулся он. — Сочувствие расслабляет, госпожа Моргана. Когда человек зол, он соображает быстрее.

— Но ведь это совсем юные девочки!

— Требования одинаковы для всех. Не по силам учеба — пусть дома сидят, салфетки вяжут.

В бормотании наскоро повторяемых ответов перед устными испытаниями, в пинтах Успокоительного и бесконечном бдении над книгами проходили дни, отличимые лишь по сдаваемым предметам. И однажды они закончились. Уныло ожидающие «Троллей» и гордо предвкушающие «Превосходно», а также те, кому было решительно все равно — все они имели полное право отложить на самую дальнюю полку опостылевшие учебники, засунуть поглубже в чемоданы мантии и жизнерадостно галдящей толпой двинуть на станцию, откуда отправлялся в Лондон Хогвартс-Экспресс.

Среди отъезжающих отсутствовали семикурсники: покидающим школу навсегда предстояло отметить это событие так, как предписывали традиции.

Филч тщетно прятал в самых потаенных местах свою обожаемую кошку: неведомым образом миссис Норрис исчезла из запертой кладовки и спустя какое-то время вернулась туда, щедро политая сливочным пивом. Горгулья у входа в кабинет директора отчаянно ругалась и шипела, но ее все равно обрядили в ночной дамский чепец и кружевные панталоны. Кульминацией прощания с Хогвартсом стали купание гиппогрифов в озере и погоня за гигантским кальмаром. Несчастного моллюска, как обычно, отстояли русалки, которые выгнали бывших школяров на сушу и, настыдив для порядка, развернули в направлении Хогсмида. Там выпускники догуливали свое освобождение, переходя из «Трех метел» в «Кабанью голову» и обратно. Оба заведения по такому случаю не закрывались до рассвета следующего дня.

* * *

Северус остановился на пороге слизеринской гостиной и прислушался: тишина. Осторожно заглянул в спальню девушек — похоже, никого. Прошелся между рядами аккуратно застеленных кроватей в мужской спальне — ни единой живой души. Уехали.

Они! Все!! Уехали!!!

Свобода-а-а! Он довольно хохотнул и не спеша — спешить уже не надо! — направился к выходу, предвкушая, как сейчас в своем кабинете заварит себе свежего чаю, стребует с домовика каких-нибудь плюшек и завалится с книгой на диван.

В гостиной послышались шаги и голоса. Знакомые голоса... Выпускники Джералд Треверс, Годвин Флинт и Агата Урхарт зачем-то разыскивали своего декана. Увидев его, все трое заулыбались, а Треверс протянул ему небольшую плоскую прямоугольную коробку:

— Мы не хотели уезжать, не попрощавшись... Это вам, профессор. Спасибо за все.

Он машинально открыл коробку, развернул листы папиросной бумаги и вытащил переплетенный в зеленый сафьян толстый ежедневник с тройным «S», тисненым серебром на обложке.

Вещь была явно дорогая, но не только это заставило замереть и недоверчиво уставиться на нее, будто на зачарованную. Ему вручили подарок. Не на день рождения. Не друзья и не родные. Но... за что? Почему? Он же не сделал ничего такого...

— Это на память о нас, — пояснила Агата, точно догадавшись о его сомнениях. — И в благодарность.

— Лично для меня последние полгода были лучшими, — признался Годвин. Джералд согласно кивнул. — Как мы бились в тоннеле! А Игры?! Наши дуэли — такое не забудешь!