Что-то кроме магии (СИ)

— Какой бы цвет придумать... А, вот! Посиди минутку смирно... Готово! Сейчас пойдем к мадам Малкин и закажем ей такую прелесть.

Она отступила на несколько шагов, любуясь своей работой: на голове Квиринуса красовался пышный фиолетовый тюрбан.

* * *

С утра пораньше Северуса разбудил домовой эльф: послание из Ньюарка. «Сэр, вы сами велели немедленно сообщать о любой корреспонденции с таким обратным адресом...»

Письмо отправил Квиррелл-старший. Писал, что необходимо встретиться, и просил прибыть в «Три метлы». В любое удобное время, он будет ждать там, сколько потребуется.

Снейп уже заканчивал одеваться, когда в спальне возник Барон с сообщением, что у него есть новости. Плохие.

— Сожалею, но не смогу их выслушать: прежде получу плохие новости от отца Квиринуса, он предложил раньше, — извиняться пришлось на ходу. — Или это очень срочное?

— С учетом того, с кем ты собираешься встретиться — пожалуй, не срочное, — загадочно ответил призрак.

В «Метлах» Гилберт Квиррелл занял любимый стол слизеринского декана: в тени лестницы, напротив входа. Этот угол будто специально выгородили для бесед с глазу на глаз. Рядом с сидящим лежал туго набитый кожаный портфель.

— Что-то случилось? — после традиционных приветствий спросил Снейп.

— Боюсь, что да, — обычно бодрый и энергичный Квиррелл-старший сейчас выглядел подавленным. — Но в двух словах не объяснишь... Я принес собой рукопись сына, ту часть, что готова к публикации. Прочтите хотя бы несколько страниц, думаю, тогда вам станет понятней, о чем пойдет речь.

Северус вытащил из портфеля увесистую пачку бумажных и пергаментных листов. Знакомый убористый почерк, знакомые имена — Салазар, Годрик, Ровена... незнакомой была рука, оставившая пометки на полях.

— Это правки Марчбенкс?

— Если бы! Квиринус начал работу над историей Хогвартса три года назад, а правки сделаны на позапрошлой неделе... им же.

Снейп недоверчиво посмотрел на Гилберта, но тот лишь печально покачал головой. Не задавая больше вопросов, принялся за первый лист.

Квиринус писал так же, как и говорил — ясно, легко и стройно. Он с ходу отметал все официальные теории возникновения Хогвартса, в нескольких абзацах убедительно доказывая их несостоятельность, и приступал к изложению собственной версии исторических событий. Северус понял, что так недолго и зачитаться, поэтому решил повнимательнее приглядеться к пометкам.

Сходство между почерками все-таки имелось: буквы так же тесно стояли в строке, сохраняли один и тот же наклон. Разница заключалась в острых углах — отчего-то писавшему на полях нравилось вытягивать гласные наподобие стрельчатых окон.

За почерком настал черед содержания замечаний и правок. Они не отличались разнообразием: поля на первом, втором, десятом листе пестрели одинаковыми надписями: «не смей писать о грязнокровках», «убрать всех предателей крови», «грязнокровки не способны творить историю» и так далее в том же духе. Северус отложил рукопись.

— Где сейчас Квиринус?

— Не знаю, — вздохнул Гилберт. — Он уже несколько дней не появляется дома. Собственно, потому мне и удалось взять его бумаги. Понимаете, я поначалу не вмешивался. Он читал мне некоторые места из своей рукописи, консультировался со мной, когда готовил доклад на конференцию. И все тогда было совершенно нормально! Странности начались позже... — Квиррелл заметно волновался. — Как-то я заглянул в библиотеку, где Квиринус обычно работает, и увидел, что он страницу за страницей что-то пишет на полях и бормочет почему-то «не надо, не надо, умоляю вас...» Заметил меня, попытался закрыть написанное... Но я все-таки успел прочитать. Я сказал ему, что такие ремарки в научной работе неприемлемы. Кроме того, оба родителя Лорейн — маглы, да и с моей стороны их тоже хватает. Райни всегда об этом знал, но никогда не стыдился своего происхождения!

— Что было дальше?

— Мы крепко повздорили, и он... он ударил меня. — Гилберт сглотнул комок в горле. На осунувшемся лице резче проступили морщины в углах рта и горестная складка на лбу. — Я думал, что это последствия травмы и нервного напряжения на конференции, что ему надо всего лишь как следует отдохнуть, выспаться... Но все оказалось гораздо хуже. Он по-прежнему проводил дни в библиотеке, но писал только заметки на полях. Одно и то же, одно и то же день за днем!

Снейп перебирал страницы. Гилберт был прав: записи копировали друг друга до последней черточки. И везде все тот же острый, чуть подрагивающий в прямых линиях почерк.

— Потом он начал жечь свои заметки. Я пробовал прятать его рукопись, но он неведомым образом находил ее. Когда же я положил ее в наш сейф в городском банке, он стал угрожать мне и матери... Вы бы слышали, что он кричал!

— Представляю себе, — мрачно подтвердил Северус.

— Мне кажется, мой сын повредился в уме, — сокрушенно признался Квиррелл.— Поэтому я и настоял на нашей встрече.

— Зелья с усиленным успокоительным эффектом я могу сварить, но лучше бы вам обратиться в Мунго...