Что-то кроме магии (СИ)

— Дальше пешком, — объявил Хагрид. — Лошадей, полулошадей и вовсе не лошадей оставляем здесь. Беспокоиться не о чем, они в безопасности, — с этими словами он вытянул из седельной сумы тонкую разлохмаченную веревку, на которой болтались пестрые лоскутки кожи, и разложил ее на земле вокруг животных.

— Кто переступит — сильно пожалеет. Вон по тому краю обходите, я его потом закрою.

Снейп провел палочкой над бечевой: руку отбросило вверх, по кисти прокатилась волна холода.

— В Лютном ловушку покупали?

— Сам сделал, — Хагрид накрыл Ночку и Контраста заранее припасенными попонами. — Бабка моя знатной мастерицей по таким штукам была. Успела меня кой-чему научить, прежде чем померла.

Квиринус захватил колдокамеру, поправил меч на поясе, Северус перекинул через плечо сумку с набором разных полезных снадобий, Хагрид вооружился факелом и замкнул веревку-ловушку. Путешественников ждал проход в скале, где, несмотря на солнечный день, клубились сумерки. Лесничий пошел первым, предупредив, чтобы смотрели под ноги, потому что ступеньки крутые.

В самом деле, почти сразу же от входа начинался подъем, устроенный из высоких каменных ступеней, местами сильно выкрошившихся от времени. Света от факела было недостаточно, и Северус выпустил «Люмос Мобиле», подвесив его повыше между собой и Квиринусом, который шел вторым.

Лестница завивалась плавной спиралью, стены незаметно раздавались вширь и светлели; бурый дикий камень сменился штукатуркой, показались рисунки — человеческие силуэты со странно вытянутыми руками и ногами, многоглазые лица, рогатые головы... И повсюду буйство красок: кармин, кобальт, охра, уголь, белила, словно неведомый художник задался целью не оставить ни единого дюйма пустой поверхности. Чередование цветов и непрерывное движение по кругу завораживали.

— Хагрид, что означают эти рисунки? — спросил Квиринус.

— Не помню, — вздохнул тот. — У бабки ковер висел, на нем такое же было вышито. Что-то она про движение жизни говорила, да я маленький был, не запомнил ничего.

Наконец подъем вывел их к просторному прямоугольному проходу, украшенному каменной резьбой: змеи с человеческими лицами свивались то ли в смертельной схватке, то ли в любовном экстазе.

— Это уже не великанья работа, — кивнул на них Хагрид. — Пришли, стало быть.

Квиринус, все это время не забывавший делать снимки, выступил с колдокамерой вперед:

— Не люблю громких слов, но, по-моему, это исторический момент.

— Погоди-ка с моментами, — Снейп протиснулся вперед с палочкой наготове. Интуиция, чей осторожный шепот он едва слышал в самом начале подъема, теперь заговорила в полный голос, предупреждая об опасности. «Люмос Мобиле», посланный вперед, осветил просторную залу под высоким сводчатым потолком и три каменных саркофага в центре. Неподалеку от входа на полу лежало несколько человеческих скелетов без следа одежды.

— Хагрид, вы не почувствовали ничего необычного, когда вошли сюда первый раз?

Тот пожал плечами:

— Ничего... Любопытно было, да и все.

Иногда на самой границе зрения мелькнет некая смутная тень — миг, и нет ничего. Померещилось? Нет? Волшебная палочка молчит, молчат и спутники, ожидая решения мага.

— Хагрид, позвольте мне пройти первым. И пока не ходите за мной. И ты, Квиринус, тоже.

Он вернул своей одежде прежний вид, чтобы ничто не стесняло движения, и вошел в усыпальницу.

Пол как пол. И стены как стены, пусть и размалеваны похлеще, чем в коридоре. Вот саркофаги отчего-то гладкие — ни рисунков, ни надписей. Впрочем, нет, есть какие-то знаки под слоем пыли. Но магией и не пахнет. А пахнет... нехороший запах, неправильный: сырость, каменная пыль и — свежая гнильца. Почему свежая? Откуда взяться свежему, когда и скелеты иссохли до пергаментной желтизны, и тому, что в саркофаге, давным давно полагается истлеть?

— Квиринус, принюхайся. Что-нибудь чувствуешь?

— Тухлятиной тянет, — Квиррелл почесал нос. — Может, какой-нибудь зверек? Хагрид, а вы чувствуете?

— Есть маленько, — полувеликан топтался на месте, оглядываясь. — В прошлый раз тоже пованивало.

— А сказали, что не заметили ничего необычного, — проворчал Снейп. — Ладно, входите.

— Ну воняет, делов-то... — забурчал полувеликан, но волшебник его уже не слушал. «Тергео» — и пыль на плитах исчезла, открыв загадочную вязь знаков, искусно вырезанных в сером гладком камне.

— Придется попотеть над дешифровкой, — Квиррелл быстро фотографировал надписи и саркофаги с разных ракурсов.

— Ну что, — он обвел компаньонов загоревшимся взглядом, — попробуем поднять крышку?

— На всякий случай, всем три шага назад, — распорядился Снейп. — Вингардиум Левиоса.

Плита толщиной в хагридову ладонь поднялась и, отлетев в сторону, опустилась на пол. Не сговариваясь, люди подступили к саркофагу и замерли, пораженные невероятным зрелищем: на ложе из синего бархата покоилась черноволосая красавица в богатых одеждах. Тонкий румянец играл на гладкой коже, розовые губы были чуть приоткрыты... По усыпальнице поплыл легкий аромат фиалок.

— Как будто спит, — пробормотал Хагрид. — Это же Ровена, да?