Что-то на айтишном. Продуктовый подход к развитию личности

И выходит вот так – у меня все хорошо и даже славно. А у них – как получается. Договариваюсь с собой, что не все могу менять, менеджерить и контролировать, и сначала надо надеть маску на себя, а потом уже на ребенка. Будет над чем подумать, топча желтые листья Москвы. Все как-то сложится, «рано или поздно, так или иначе(с)»

Часть 1. Семья – тоже основа (выстраивание отношений с родственниками, чтобы они усиливали, а не ослабляли)

Где-то в 2017-м я пришла на прием к новому психотерапевту. Не помню точно запрос, но очень хорошо помню, что жестко и четко дала ей понять, что у меня нет желания обсуждать вопросы, связанные с родителями. Мы с ними много лет поддерживали статус-кво шаткого мира, я выполняла роль хорошей дочери, приезжая стабильно раз в несколько месяцев, мы созванивались с мамой раз в неделю, с папой общались только при встречах, а вопрос в целом вызывал у меня жгучее раздражение, поэтому я старалась не ворошить осиный улей. Минут через двадцать мы все же оказались в этой теме и, естественно, меня прорвало.

Все мои проблемы, конечно, были из-за них. Маниакальная гиперопека матери, холодная отстраненности отца, общий семейный вайб, где не было ни одного человека, который был бы за меня. Но мне даже жаловаться было нельзя, потому что по факту я была единственным и любимым ребенком, ради которого вообще все затевалось. Однако эта любовь приобрела странные формы. С самого детства меня сравнивали со всеми окружающими детьми не в мою пользу. Я была изгоем во всех компаниях, потому что меня единственную не отпускали гулять допоздна. Как бы я ни старалась учиться, все равно не могла дотянуть до отличницы, хотя все мое свободное время занимали репетиторы по всем предметам, а еще музыкальная школа, художественная школа, гимнастика, теннис и еще куча каких-то секций. Им никогда не нравились те, с кем я дружила, мне нельзя было встречаться с мальчиками, любая собственная мысль или идея подвергалась критике или высмеиванию.

Не знаю, как вышло, что меня отпустили учиться в Москву. Конечно, они не хотели, чтобы я была журналистом, но я отстояла свой выбор, проявив какие-то способности в области связывания слов в предложения, поэтому было принято решение «пусть поступает хоть куда-нибудь уже». Кажется, они просто начинали уставать со мной сражаться. Здесь, в столице, я начала отрываться по полной, компенсируя все, что недополучила в подростковом возрасте: я была пьяной чаще, чем не была, постоянно влипала в паршивые истории, проводила время в сомнительных компаниях и чуть не вылетела из университета. Я ненавидела приезжать к родителям, избегала этого всеми способами. Стало полегче, когда я устроилась работать на телек: теперь у меня было чем прикрыться – я работала по специальности, как они и хотели.

А потом я встретила будущего (теперь уже бывшего) мужа, и холодный железобетонный занавес между мной и родителями опустился окончательно. У меня была своя семья, как они и хотели, а у них не было больше власти надо мной и права голоса в моих делах. Вот так я решила для себя эту проблему: собрала все в кучу, запихнула подальше и повесила огромный замок на дверь. Иногда из-за этой двери доносились невнятные звуки, иногда в нее колотили с той стороны, но против лома нет приема, поэтому так мы и жили – я тут, а они там. Оказывается, не все так просто, и ты однажды понимаешь, что являешься продолжением своих родителей, которые прорастают в тебе привычками, повадками, голосами в голове, как бы далеко ты их ни прятал и ни прятался от них самих. От проблем с самооценкой до каких-то черт характера («ты так похожа на свою мать!»), от оголтелого трудоголизма на износ до низкой толерантности к абьюзу. Тогда это слово не было в обиходе, но это не отменяло того, что я жила в этом годами, не подозревая, откуда растут ноги.