Что-то с памятью моей стало(СИ)

- Да вот мне и самому кажется, что я не алкоголик. Может, меня какие-то злые люди мертвецки напоили, обобрали, да и бросили на произвол судьбы в этом поле.

- Так вы говорите, что даже имени своего не помните?

Теперь тяжко вздохнул он.

- Да! Ни имени своего, ни родителей, ни откуда я родом... Ничего не помню.

На некоторое время они умолкли, и сидя рядом на коряге, сосредоточенно смотрели себе пол ноги,. Потом она повернулась к нему лицом и строго спросила:

- А может быть, вы меня все-таки разыгрываете? А?

В ответ он грустно улыбнулся и сказал:

- Да нет, какой смысл мне вас разыгрывать?

- Ладно, поверю! И давайте все-таки познакомимся. Меня зовут Машей, а вас назовем, скажем, Ваней. Согласны?

- Конечно! Может, потом выяснится, что меня Иваном и зовут. Очень рад, Маша!

- Я тоже рада, что познакомилась с таким...интересным человеком. А память - она вернется! Непременно! Может, даже и я помогу тебе в этом.

- Спасибо, Маша! Ты прелестная девушка. Тебе хочется читать стихи.

- А их ты помнишь?

- Кажется, да! Вот попробую:

В те дни, когда душа трепещет

Избытком жизненных тревог,

В каких-то дальних сферах блещет

Мне твой, далекая, чертог...

Он мягко, бархатно продекламировал всё стихотворение. Маша слушала его с восхищением.

- Здорово, Ваня! Если не ошибаюсь, это Блок?

- Кажется, да. Как видишь, мне не во всем отшибло память.

- И эти стихи, как я понимаю, напоминают тебе твою конкретную женщину?

Иван пожал плечами.

- Если б я помнил...

- А... Ну да! Но мне еще показалось, что ты и петь можешь? У тебя такой поставленный голос!

- Не знаю. Надо попробовать.

И он запел негромко:

- Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная!

Видно, хоч голки збирай.

Вийди, коханая, працею зморена,

Хоч на хвилиночку в гай...

Маша с открытым ртом и расширенными глазами потрясенно заглядывала ему в глаза.

- Замечательно! И такая песня!.. В ней столько нежности и тепла! Слушай, так ты, может, украинец?

Ваня снова пожал плечами:

- Может быть. А если я по-белорусски спою? Ты подумаешь, что я белорус?

- А что, спой!

- А что, и спою!

У суботу Янка еха ля ракi,

Пад вярбой Алёна мыла ручнiкi.

- Пакажы, Алена, броды земляку,

Дзе тут пераехаць на канi раку.

Эту песню Ваня тоже пропел всю до конца. Маша, ошеломленная красотой его голоса и исполнительским мастерством, глядела на него такими огромными бездонными глазами, что, как говорится, в них можно было утонуть. Он видел это, и сердце его сладостно сжималось.

- Знаешь, Машенька, я кажется, в тебя уже влюбился!

В ответ она звонко, но немного нервно расхохоталась.

- О-ба-лдеть! Так кто ж ты есть, Иван? Русский? Украинец? Белорус? Но ясно пока, что ты классный артист! Мастер оригинального жанра по обольщению доверчивых девиц. Я раскусила тебя, милый!

- Какая высокая оценка моей загадочной персоны! - со вздохом произнес Ваня. - Только эта персона оказалась в немыслимо дурацком положении. Но ты, Машенька, надеюсь, поможешь мне из него выйти. Раз уж так хорошо во мне разобралась...

- О-о! Конечно, конечно! - Она рассмеялась снова - Я выведу вас, сударь, на чистую воду! Никакой потери памяти у тебя нет! Просто ты гениальный притворщик, артист-аферист. Правда, действительно оказавшийся в затруднительном положении. А что тут у нас с тобой произошло, мы разберемся. Уж поверь мне!

- Это было бы здорово! - произнес Ваня с улыбкой, без тени обиды на Машу за ее не совсем корректные слова о нем.

- А знаешь, Иван! Ты мне все-таки тоже нравишься.

Добрая улыбка осветила его лицо, и он попытался приобнять ее. Но она решительно отстранилась.

- Вот-вот! Так, видно, начинают все обольстители! Повременим с объятиями! Сейчас мы пойдем в наш город. Белогорск называется.

- Знакомое название.

- Вот, вот! Может, ты его и вспомнишь как родной! Хотя Белогорсков на Руси, вероятно, хватает. Наш вон там, на горе, которая в старину была по склону глинисто-белой. Отсюда и название. Теперь гора заросла, и город за деревьями прячется. Видишь, одна только церковь своими маковками возвышается. Городок небольшой, зато старинный. Тебе у нас понравится. Я познакомлю тебя сначала с мамой, а вечером с отцом. Сначала представлю тебя как своего хорошего знакомого по университету.

- А удобно ли это будет? Может, меня надо сразу в участок? До выяснения моей личности.

- Ну да, своего хорошего знакомого - и в участок! Тем более, что начальник нашей полиции - мой отец.

Ваня подскочил с коряги, будто ужаленный муравьем и, сияющий, уставился на Машу.

- Да что ты говоришь? Вот это да! В общем, на ловца и зверь бежит!

- Но зачем же - на ловца? - серьезно ответила ему Маша. - И ты вовсе не зверь. Все будет хорошо. Мой отец тоже порядочный человек. Или ты испугался?

- Нисколько я не испугался! Я даже рад! Скорее процесс пойдет. Только все-таки как-то неудобно...

- Неудобно, говорят, штаны через голову надевать. Ты не пробовал?

- Так ведь не помню же! - Ваня хохотнул. - Зато мне хорошо помнится запах пирожков с капустой. Я вот сейчас хорошо его улавливаю. Прямо слюнки в рот текут. Кажется, он доносится из твоей сумки.

Маша расхохоталась: