Что-то в большом городе (СИ)

Мысли ворочались все еще туго – и это при том, что в обычной ситуации Марьяна соображала очень быстро. Похоже, что из трех базовых реакций на стресс ее вариант – замри. Она так и сидела, замерев на валике дивана. Только дыхание скакало – то замедлялось, делалось глубоким и размеренным, то ускорялось, становясь поверхностным и коротким. И в мысли снова вернулась полнейшая пустота. Пока ее не нарушил звонок телефона. Марьяна вздрогнула, едва не свалившись с валика дивана. Подскочила на ноги, начала озираться, словно не понимая, где она и как тут оказалась. Собственная квартира казалась теперь совершенно чужой. Неузнаваемой и чужой.

– Алло? – ответила она каким-то тоже чужим и хриплым голосом.

– Марьян, тебе скоро ждать? Аперитив заказывать?

Это Костя. Аперитив. Господи, какой тут аперитив…

– Марьяна! – спросил телефон требовательным Костиным голосом. – Марьяна, ты меня слышишь?

Она прокашлялась.

– Костя, ты извини… Я… наверное… не приеду.

– А что случилось?

Да как тут объяснить, что случилось? Беда со мной случилась, Кость. И, похоже, из-за твоего отца. Версия о том, что погром квартиры может быть связан с тем, что она разыскивала информацию о Германе Тамме, где-то, видимо, подспудно зрела и вот теперь оформилась. Это все из-за того давнего, пятнадцатилетней давности дела. И нынешнего ареста того самого чиновника. Марьяна почувствовала, что у нее кружится голова, и она снова опустилась на валик дивана.

– Марьяна?! Что случилось?! Почему ты молчишь?

Она неожиданно всхлипнула. Подавила судорожный вздох.

– Мне страшно, Кость…

– Так, – голос Кости как-то неуловимо изменился. – Выдохни. И четко и внятно мне объясни, что у тебя случилось.

***

– Здравствуй, Костя.

– Пап, нужна твоя помощь.

Герман резко встал. Сердце заколотилось как сумасшедшее.

И что-то прокатилось по спине – наверное, вставшая дыбом отсутствующая шерсть.

Костя никогда такого не говорил. Это не значит, что он ни во что не влипал. Еще как влипал. И тогда звонил и развязанным тоном говорил: «Батя, тебе тут надо кое-что утрясти». Но сейчас все было иначе. У Кости был голос… по-настоящему испуганный. Слова он практически выпалил. Что случилось, сынок?!

– Ты где?

– Я в ресторане.

Ресторан?! Это не то место, где с человеком может случиться что-то по-настоящему страшное. Что, денег не хватило за ужин с девушкой заплатить? Или все-таки нет? Голос уж слишком… слишком испуганный. Как будто и в самом деле что-то случилось. Но несуществующая рудиментарная шерсть немного улеглась.

– Что случилось? Я сейчас подъеду. Адрес?

– Со мной все в порядке, – торопливо ответил сын. – С Марьяной беда.

Твою ж мать!

– Быстро. Внятно. Членораздельно. Что с ней случилось?

Он слушал сбивчивый рассказ сына, параллельно одеваясь.

– Пап, что делать?

Такой взрослый, я-ж-сам, а тут… Странно, но это Костино неуверенное: «Пап, что делать?» отозвалось чем-то теплым внутри. Как давно он был нужен сыну? Нужен по-настоящему? Когда это было в последний раз?

– Я еду туда. Все решу.

– Я тоже еду.

– Не смей! – рявкнул Герман, открывая дверь.

– Пап…

– Не папкай! Я еду со своей службой безопасности. Возможно, подключим полицию – но пока не знаю. Ты будешь только мешаться под ногами.

– Я приеду!

Так. Вот про «мешаться под ногами» говорить не стоило, это же для Костиного упрямства и нарождающейся самцовости – прямой вызов. Герман нажал на кнопку лифта.

– Костя, пожалуйста, хоть раз сделай, как я говорю. Езжай к себе домой. И сиди там тихо, не высовываясь. Дверь никому не открывай. Я пришлю к тебе человека.

– Папа… – голос Кости звучал растерянно. – Пап, что случилось?

– Потом расскажу.

– Правда… правда расскажешь?

– Честное Таммовское. Домой приедешь – напиши. Понял?

– Понял.

Следующим Герман набрал начальника службы безопасности. Краткий разговор с инструкцией выезжать по адресу проживания Марьяны Левандовской – адрес у безопасников был еще с того момента, как они по распоряжению Германа собирали на нее досье. Герману адрес тоже скинули. Теперь можно ехать. Но сначала надо позвонить самой причине всего этого движа.

У многих бед одно начало – сидела женщина, скучала. Воистину!

***

После звонка Кости Марьяна снова впала в оцепенение. Она, словно под гипнозом, отвечала на быстрые Костины вопросы. Потом выслушала его торопливое: «Жди, я что-нибудь придумаю» и затем короткие гудки.

Что ты придумаешь, мальчик? Если это твой отец разгромил мою квартиру. Марьяна шмыгнула носом. В гулкой, почти храмовой тишине квартиры этот звук прозвучал оглушительно громко. А потом еще более громко зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но Марьяна взяла трубку.

– Марьяна, вы где сейчас?

Это Тамм. Герман Тамм.

– Здравствуйте, Герман Гергардович, – Марьяна как-то отстраненно, будто со стороны, слышала, как спокойно звучал ее голос.

– Вы где сейчас? – с нажимом повторил он.

– У себя дома.

– Немедленно выходите из квартиры.

– Тут замок сломан. Я не смогу закрыть квартиру.

– Плевать! – рявкнул он. – Рядом с домом есть торговый центр?

– Вам зачем?

– Или большой магазин? – он игнорировал ее вопросы. – Место, где есть много людей?