Что у принца под короной?

Оказалось, проследовать нам предлагали в ближайшую районную прокуратуру. Тело из моей машинерии изъяли и мы все вместе, дружной кавалькадой последовали за милицейской машиной в прокуратуру. Ну а там все было скучно, но, слава богу, не долго: нас с Таюсом по очереди вызвали к задерганному следователю, докурившемуся до надрывного кашля, составили прокол опроса и отпустили на все четыре стороны. В коридоре своей очереди дожидалась Инна, мы притормозили и Тайка, скроив озабоченную физиономию, попросила «если можно, конечно» Инины координаты для связи: «вы же понимаете, мы так переживаем, хотелось бы узнать, как и от чего…» Инна рывком расстегнула молнию на сумочке, покопалась в ее недрах, извлекла золотистый прямоугольник визитки и сунула Тае в руку, мол, берите, только отстаньте от меня! Сказав: «До свидания!» удаляющейся к кабинету следователя песцовой спине, мы заторопились на выход. Хоть мы и не были ни в чем виноваты, но пребывание в здании прокуратуры все равно слегка нервировало.

Выйдя на улицу, я сразу же расстроилась, увидав, какой нешуточный снегопад разразился, пока мы общались со следователем. А я, стоит заметить, автомобилистка весьма слабонервная, чуть дождик брызнет или снежок сыпанет, так я незамедлительно ударяюсь в панику. Перед глазами, как кадры из передачи «Чрезвычайное происшествие», начинают мелькать жуткие автокатастрофы, машины всмятку, люди в кашу… ну и моя масяня «в гармошку» соответственно, и я там где-то на асфальте в виде паштета… Похоронный марш, все плачут, в голос рыдает Конякин, утверждая, что я была самым лучшим сотрудником нашей газеты и больше не будет теперь на белом свете другого такого умного, отзывчивого, чуткого, бесстрашного и благородного журналиста…

– Что, опять забоялась садиться за руль? – покосилась на меня подруга. – Трусло несчастное! Сколько можно проводить с тобой политические беседы на тему: так жить нельзя? Прямо горе от ума, ей богу! Вон сколько народа едет себе спокойно и ничего, все живы!

– Да ничего я не боюсь, с чего ты взяла? – Я мужественно подошла к машине, храбро открыла дверь и отважно уселась за руль. Казалось, лобовое стекло накрыто белой простыней – такой валил снежище. Мужество, храбрость и отвага стремительно стали меня покидать…

– Жаль, что я водить не умею, – Тая уселась на сидение рядом и с грохотом захлопнула дверь, – а то сама бы села за руль и…

– И раскрошила нас обеих вдребезги на ближайшем перекрестке, – я включила зажигание и масяня завелась с первого раза, не предоставив мне возможности собраться с духом. – Ладно, пристегнись, поехали.

– Какой смысл пристегиваться? Случишь что, в этой капсуле смерти все равно никто не выживет.

Ободренная этими словами сверх всякой меры, я тихонько тронулась с места и порулила к родимому гнезду с великими предосторожностями.

– Интересно мы сегодня потаксовали, – Тая все время возилась, устраиваясь поудобнее, – с приключеньицем!

Я хотела сказать, что до сегодняшнего дня, когда дорогая подруга навязала мне свои услуги телохранителя, у меня все было прекрасно, как-то умудрялась обходиться без трупов, но промолчала. Чего лишний раз провоцировать ссору, подруга у меня вредная, вспыльчивая…. Жаба в общем, у меня подруга, каких поискать!

– Удивительный случай, – продолжала Тая, – как он мог умереть ни с того ни с сего, да еще и от цианида? Цианид это цианистый калий, я правильно понимаю?

– По-моему, их там много всяких разных цианидов, – с умным видом знатока-отравителя изрекла я. Мои влажные перепуганные пальцы вцепились в «баранку» с такой силой, что аж костяшки побелели. Нет, все-таки я очень трусливая гражданка… похоронный марш… хороший был журналист…

– Ну, допустим, отравился он цианистым калием, – Тая все никак не могла найти для себя удобного положения, и мне казалось, что от ее возни раскачивается вся машина, – что ж получается, дядя решил покончить с собой таким вот оригинальным способом? Сесть в такси и схрумкать цианиду?

– Ты думаешь, это было самоубийство? – я притормозила на светофоре и перевела дух – вроде пока живы…

– А что по-твоему? – удивилась Тая.

– Тай, он находился в полуметре от нас, тарахтел без умолку, бодрячком критиковал все и всех, предположительно следовал к своей зазнобе, так с какого же перепугу ему кончать с собой? Не напугала же его до такой степени твоя сигарета, в самом-то деле!

Вспыхнул зеленый свет, и я нехотя тронулась дальше в путь.

– Тогда, Таюнчик, выходит, его убили, накормив цианидом? Убили в моей машине, в полуметре от нас с тобой? Мне как-то спокойнее и проще думать, что он покончил с собой. И вообще, давай дождемся результатов вскрытия, скорее всего, медик просто ошибся.

– Медики не ошибаются! – с умным видом изрекла Тая глупость. – И знаешь, что я думаю?

– Что? – я взмокла от ужаса, увидав, какие пируэты принялась выделывать прямо перед моим носом какая-то безумная «Мазда».

– Если в смерти директора… ты не помнишь, как его звали?