Что в имени тебе моем... (СИ)

- Да, эти артефакты полностью нейтрализуют любой яд. Достаточно просто носить их на себе, - Мелисандра устало потерла руки, - Передайте это Зимруду. Пусть носит не снимая.

Поняв, что ей по-прежнему не вполне доверяют, колдунья сказала:

- Мой грех так велик, что лукавству ныне нет места. Если хотите, я поклянусь самой страшной клятвой.

- Не надо. Мы верим тебе.

- Спасибо.

- Пошли, надо попробовать увидеться с Владыкой, - женщины быстро собрались, а Гульшари, обернувшись к Мелисандре, добавила, - Поспи, царица.

- Откуда ты знаешь...

- Мы знаем, кто ты Владычица морского берега, и простая одежда не скроет этого.

- Мне надо быть осторожнее...

- Да. А теперь поспи.

Оставшись одна, Мелисандра прилегла и честно пыталась заснуть, но нервное перенапряжение никак не давало расслабиться. А потому она безуспешно повертелась в постели с полчаса и решила выйти из гарема, осмотреться. Одета она как прислуга, никто не обратит на нее внимания. Мелисандра взяла поднос с чашками и пошла с ним в кухню. Из гарема она выскользнула быстро и незаметно и, уже почти успокоившись, направилась в кухню, как вдруг глянула в коридор и обомлела.

Прямо перед ней посреди коридора подбоченившись стоял Михель.

- Нет, дорогая, не верю своим глазам, - он медленно подходил к ней, цинично посмеиваясь, - Ты решила прийти ко мне сама? Мммм?

Мелисандра молчала, ее накрыло ужасом.

- Что же ты молчишь?

Внезапно Михель резко переменился в лице, от расслабленного веселья не осталось и следа.

- Решила меня обмануть?! Отвечай!

Вздрагивая от его криков, царица Мелисандра пыталась лепетать:

- Нет... нет... Я просто...

- Что? Ты просто решила помешать моим планам, да, - Михель говорил ласково, нежно, а ей становилось еще страшнее.

- Нет...

- Ты думаешь, я не почувствовал магию, которую кое-кто применял сегодня утром? Что ты делала? Мммм?

- Я... я... - она судорожно пыталась найти выход, - Я применяла заклинание омоложения!

Боже, как ей было страшно...

- Омоложения, говоришь. Да, в твоем возрасте, думаю, это может отнять много сил, - наморщил лоб Михель, а губы его изогнулись в издевательской ухмылке, - А давай-ка посмотрим, как ты выглядишь без этого заклинания? А?

Михель щелклул пальцами и Мелисандра начала неуловимо, но очень быстро меняться. Меньше, чем через минуту перед ним стояла скрюченная, морщинистая старушка с реденькими седыми космами. Злой обошел ее вокруг, явно любуясь результатами свего труда:

- Ну вот, милая, теперь ты выглядишь на все свои... сколь же тебе лет, милая?

- Сто десять, - всхлипывая, прошептала колдунья.

- Отлично, дорогая, я так и думал.

- Умоляю, отпусти меня, отпусти... Разве я могу помешать тебе, разве кто-нибудь может помешать тебе... Прошу, дай мне уйти.

Она стояла перед злым согнувшись и униженно молила его, намеренно не глядя в его глаза. Сейчас Мелисандра боялась даже не за себя, она боялась за Зимруда. Если ей удастся усыпить бдительность Михеля, то Зимруда, во всяком случае, не отравят. Помочь хоть чем-нибудь, хоть немного облегчить свою совесть...

- Ладно, можешь идти, - злой смягчился, - Только облик не смей менять, пока не придешь в свой любимый Версантиум.

- Да, как скажешь, я все сделаю, только позволь мне уйти.

Михель махнул рукой, отпуская ее, и Мелисандра бросилась бегом из дворца, она так и бежала, не останавливаясь, до самого храма Создателя, а добежав, бросилась умывать заплаканное морщинистое лицо водой священного источника, и, не смея войти в храм, молилась снаружи. Такой ее и увидел Иссилион. Водный дух появился перед ней отражением в воде.

- Что случилось с Властительницей морского берега?

- Совесть, - мрачно ответила та, - Наказание за грехи прошлого.

- Совесть, - задумчиво проговорил водный дух, - Совесть, это хорошо. Значит, ты уже получила свое наказание.

- Зимруда хотят убить, - без всякого предисловия сказала Мелисандра, - Сделайте что-нибудь... Поторопи Горгора, иначе будет поздно. Я боюсь, что уже поздно.

Иссилион нахмурился в изображении и ответил резко:

- Мы делаем! Поверь, делаем. Я отдал ради этого дела свою дочь. Она должна на днях прийти в Симхорис.

- Дочь... О! Хвала Создателю! Надежда есть! - Мелисандра затихла, уйдя мыслями в себя, - Дочь... Хорошо, значит, я могу уйти. Надежда есть.

Иссилион видел просветление на ее лице, сделавшее царицу действительно прекрасной той красотой, что светится сквозь старческие морщины, немощь и уродство.

- Запомни, водный, она ничего не должна знать о Зимруде, ничего. А самое главное, она не должна знать его имени. И пусть просит милостыню на ступенях храма. Больше я ничего сказать не могу.

- Хорошо, я запомню, - Иссилион поклонился, - Удачи тебе, царица.

- Спасибо.