Что за чертовщина

Если честно, то у меня есть и другая причина радоваться побегу жениха с невестой. Очень маловероятно, что мои мать с отцом сумеют целый день пробыть в одних стенах и не устроить там какой-нибудь отвратной сцены. И с того момента, как каждый из нас получил свое отдельное приглашение на свадьбу, одна эта мысль наполняла меня ужасом.

– Да, мы и впрямь получили такое сообщение, киска, – бодро так сообщает он.

Кто это «мы»?

Он делает паузу, потом важным тоном произносит:

– Вообще-то, у меня есть для тебя новость.

– Да ну? – Я уже заинтригована. Раз он не перешел немедленно к какой-нибудь тираде в адрес мамы, то это уже точно что-то новое.

– Мы тут с твоей мамой… – довольно мурлыкает он.

Ну вот, начинается!

– Мы решили снова сойтись!

– Что?! – Шоковая реакция вышла у меня куда громче, чем бы мне хотелось, но я не смогла ее сдержать. – Что вы решили? Что ты имеешь в виду? Этого не может быть!

Я даже через трубку чувствую, как папа сияет до ушей.

– Мы тут давеча разговорились… Хотя, если честно, Делайла, мы скорее ругались, нежели говорили…

– Какая неожиданность! – с сухой язвительностью вставляю я, но отец пропускает это мимо ушей.

– Когда мы поняли, что оба окажемся на свадьбе у Лорен, то решили, что нам следует это как-то обсудить. Я поначалу очень злился, что она тоже туда идет, потому что это та еще стервоза, и мне даже не верилось, что Болты ее тоже пригласят, – ведь я-то познакомился с ними первым! Я совершенно точно это помню: это был вторник и ты была в школе. Мы с ними поздоровались, пожали друг другу руки, а твоя мамаша познакомилась с ними только через три-четыре дня. Так что у меня явно должен быть какой-то приоритетный статус! В общем, мы немного об этом повздорили. А потом твоя мама сказала, что нам стоит попытаться просто на один день стать друг к другу приветливее, сердечнее, что ли, раз уж у Лорен столь особенное торжество. А потом мы как-то хорошо разговорились – и поняли, что нам надо бы снова сойтись!

Шутить изволите? Это же чистое безумие!

– Да, пап, очень смешно. По-моему, вы же просто ненавидите друг друга.

Он насмешливо фыркает.

– Все это позади уже, киска. Твоя мама для меня – единственная и неповторимая. На этой неделе собираюсь переехать к ней обратно.

Ну надо же! Так они, я вижу, с этим не шибко и торопятся!

Я испускаю вздох.

– Ну что ж, здорово. Значит, мои вам поздравления? Благодарю, что известил.

– Спасибо, киска! – радостно отвечает он. – Ну, мне пора. И передай Лорен и ее парнишке поздравления со столь удачным побегом.

Стоит мне повесить трубку, как телефон звонит опять. На сей раз это мама.

– Лайла?! – пылко говорит она, едва я отвечаю на вызов. – Ни за что не угадаешь!

Мгновение я выжидаю, потом говорю без особого оживления:

– Вы с папой решили сойтись.

В трубке потрясенное молчание.

– Откуда ты… Как ты вообще могла… – Мама на миг затихает, потом пронзительно кричит: – Он тебе уже все рассказал?! Вот паршивец! Сам сказал, что каждый позвонит одному из детей: мол, он позвонит Тому, а я расскажу тебе. Ну никак нельзя этому человеку верить! А я еще удивлялась, зачем ты сразу переключалась на голосовую почту! Он просто бессовестный лжец! Как я вообще могла подумать, что он наконец-то изменился!

Ну, может, и изменился – только ненадолго!

– Да ладно, мам, – прочистив горло, успокаиваю ее я. – Просто он слишком рад, наверно, и взволнован, чтобы ждать. Наверняка Том просто не снял трубку, вот он и…

– Погоди-ка, – обрывает она меня. – Сейчас позвоню этому говнюку, и мы устроим конференц-связь… Оставайся на линии.

– Подожди, не надо, – испуганно говорю я. У меня нет ни малейшего желания во всем этом участвовать, однако мама уже успевает отключить мне звук.

Я тяжело вздыхаю. Нет, я так больше не могу.

Всего через минуту они снова появляются в эфире – и уже вовсю друг на друга орут.

– У нас была договоренность! – вопит мама. – Ты лжец! Каким был лжецом, таким и остался!

– Нет, это ты не так все поняла! – кричит в ответ отец. – Тупая ты корова с птичьими мозгами! Нечего винить меня в собственной же глупости! Я сказал, что позвоню киске, а ты попытаешься связаться с другим нашим отпрыском.

– А почему это я должна была с тобою соглашаться? – визгливо возмущается мать. – Мы с тобою оба знаем, что Том не ответит, – вот потому ты и сказал, что я могу тогда позвонить Лайле. Я думала, ты наконец стал здраво мыслить и научился думать в первую очередь о других. Но ты же никогда не изменишься, навозная ты обезьяна!

Я уже не уверена, что они вообще помнят о моем присутствии на связи, и я уже подумываю просто повесить трубку и оставить их ругаться дальше. Однако внезапно во мне верх берет любопытство.

– Эй, алё! – кричу я, и оба моментально умолкают. – То есть вы передумали уже сходиться?

Повисает оглушительная тишина.

Наконец подает голос отец, причем уже намного тише:

– С чего ты так говоришь, Делайла? Разумеется, не передумали. Мы любим друг друга. И всегда друг друга любили.