Читаем Что за рыбка в вашем ухе? полностью

Что за рыбка в вашем ухе?

Ma mignonne,Je vous donneLe bon jour;Le sejourC’est prison.GuerisonRecouvrez,Puis ouvrezVotre porteEt qu’on sorteVitement,Car ClementLe vous mande.Va, friandeDe ta bouche,Qui se coucheEn dangerPour mangerConfitures;Si tu duresTrop malade,Couleur fadeTu prendras,Et perdrasL’embonpoint.Dieu te dointSante bonne,Ma mignonne.Милая крошкаБольна немножко.Больница – тюрьма,Поймите сама!Под взором врачейЛечитесь скорей.Дверь распахните,Радость вдохните,И хватит лежать,Покиньте кровать,Улучив момент!Пишет Клемент:«Опять в постели?Ты, милая, в телеБыла до сего.Поешь-ка чего:Варенья иль джем –С тобой я поем –Конфеток иль мед.Опасность пройдет!Скинешь сорочку,Бледную щечкуСкрасит румянец,Пустишься в танец,Дико ликуя.Бога молю я,Глядя в окошко,Милая крошка!

Пер. с фр. Аси Перельцвайг.

Хофштадтер разослал его множеству своих друзей и знакомых и попросил перевести на английский, соблюдая по возможности формальные свойства оригинала, которые описал так:

1) двадцать восемь строк,

2) по три слога в каждой,

3) рифмованные двустишия,

4) последняя строчка совпадает с первой,

5) по ходу стихотворения формальное вы сменяется неформальным ты,

6) в стихотворение включено имя поэта{1}.

В следующие несколько лет Хофштадтер получил десятки переводов. Будучи совершенно разными, все они, несомненно, были переводами стихотворения Маро. Этим простым опытом Хофштадтер продемонстрировал одно из самых странных и удивительных свойств перевода: каждое высказывание нетривиальной длины может быть переведено различными способами; для каждого высказывания есть бесчисленное множество приемлемых переводов.

С прозой результат был бы таким же. Дайте сотне квалифицированных переводчиков страницу текста – и шансы, что хотя бы два перевода полностью совпадут, окажутся близки к нулю. Из-за этой особенности межъязыковой коммуникации многие считают, что тема перевода не представляет никакого интереса, поскольку перевод всегда приблизителен и, следовательно, второсортен. Именно поэтому слово «перевод» не служит названием традиционной академической дисциплины, хотя среди переводчиков много ученых из других областей. О каких теориях и законах процесса можно говорить, если он дает неопределенные результаты?

Однако я, как и Хофштадтер, считаю иначе. Многообразие переводов – яркое свидетельство бесконечной гибкости человеческого мышления. Вряд ли на свете есть тема интереснее.

Чем же на самом деле занимаются переводчики? Сколько разновидностей перевода существует? Что говорят нам проявления этой загадочной способности о человеческих сообществах прошлого и настоящего? Какое отношение имеют переводы к использованию языка вообще и к нашим представлениям о языке?

Вопросы такого рода я и рассматриваю в этой книге. Давайте сначала разберемся, о чем именно мы говорим, а определения, теории и законы пока отложим в сторону. Они не помогут нам решить, хорош, плох или нейтрален приведенный ниже английский перевод стихотворения Маро (один из нескольких, сделанных самим Хофштадтером). Тут все наоборот. Пока мы не сможем объяснить, почему это стихотворение можно считать переводом, мы вообще не знаем, что имеем в виду, когда говорим слово перевод.

Gentle gem,Diadem,Ciao! Bonjour!Heard that you’reIn the rough:Glum, sub-snuff.Precious, toneDown your moan,And fling wideYour door; glideFrom your oyster bed, coyLittle pearl.See, blue girl,Beet-red ruby’s your hue.For your aches,Carat cakesAre the cure.Eat no few’rThan fourteen,Silv’ry queen –But no more’n twenty-four,Golden dream.How you’ll gleam!Trust old ClemGentle gem.