Что забыла Алиса

Мегамеренга в День матери… Она чуть не фыркнула от смеха. Такое могла бы устроить Элизабет – энергичная старушка Элизабет. Но только не она сама.

Было и старое письмо от Ника; его она наверняка читала, оно было без заголовка, а отправлено в ту пятницу, когда с ней все и произошло. Она открыла его и прочла:

Теперь многие традиции поменяются, правильно? Хренотень полная… И Рождество будет другое, как бы мы ни старались. Ты женщина разумная, понимаешь, что их нельзя брать и утром, и вечером, поэтому я вижу их каких-то несчастных пять минут в середине дня. Будет совершенно нормально, если в канун Рождества их заберет Дора. Они очень любят своих двоюродных братьев и сестер. Ты для разнообразия не можешь о них подумать? С тобой всегда так. Как обычно.

P. S. Проверь, чтобы они взяли с собой купальники. Я возвращаюсь из Португалии и в воскресенье везу их в аквапарк.

P. P. S. Вчера вечером позвонили сестры, рыдали из-за кольца бабушки Лав. Ты можешь поступить с ним разумно? Никогда ты его так часто не надевала. Если думаешь продавать его, значит ты пала еще ниже. Хотя, кажется, ниже уже некуда.

У Алисы перехватило дыхание. Ее будто обдуло ледяным ветром. Холод. Злоба. Отвращение.

Не укладывалось в голове, что это писал тот же человек, у которого на глазах блеснули слезы, когда она ответила ему согласием, который мог кинуть ее на кровать, поднять ей волосы и поцеловать сзади в шею, который говорил, что теперь можно смотреть телевизор, потому что кровищу больше не показывают, который для нее в ду`ше пел битловскую «Living Next Door to Alice» всю, от первого до последнего слова.

И почему она отказывалась отдавать это жуткое бабулино кольцо? Это же была фамильная драгоценность. Естественно, семейство Лав хотело вернуть его.

Она прокрутила страницу вниз и увидела, что сообщение Ника было последним из довольно обширной переписки, которую они вели на протяжении долгого времени.

Вот что писала она сама три дня назад.

В этом году дети в Рождество должны проснуться в своих постелях. По этому вопросу мое мнение не меняется. Понятно, что я хочу сохранить для них все традиции: чтобы Санта положил носок с подарком им в кровать и т. д. и т. п. Они уже и так пережили столько, что и взрослому мало не покажется. Ты опять играешь во власть. Тебя интересует победа любой ценой. Мне наплевать, каким способом ты собираешься одолеть меня, но только не пользуйся для этого детьми. Кстати, я по крайней мере дважды просила тебя в выходные не кормить детей, особенно Оливию, всякой дрянью – пиццами и гамбургерами. Я уверена, что ты ощущаешь себя образцово-показательным папашей, выполняя их малейший каприз, но после такого уик-энда они весь понедельник приходят в себя, а расхлебывать приходится мне.

Но ведь сейчас май! Почему они вообще обсуждали Рождество?

Какая-то самозванка жила ее жизнью. Ее коробил этот самодовольный, высокомерный тон.

Она прокрутила сообщения еще дальше, и на нее прямо обрушился поток ядовитых слов и фраз.

Разреши напомнить…

Ты такая мелочная…

Ты, должно быть, не в своем уме, если думаешь…

Ты что, совсем того?

Можем мы наконец рационально все обсудить?

Это ведь ты…