Что забыла Алиса

– Готовлюсь к понедельнику. – Доминик убрал руку с плеча Алисы, на что она не обратила внимания, и сделал незаметное легкое движение ногой, будто в боксерском поединке. Потом улыбнулся Алисе. – После поговорим.

Она улыбнулась в ответ. Он смотрел на нее так, как Ник, когда они только начали встречаться. От такого взгляда она чувствовала себя очень желанной и исключительно интересной. Она подумала, что так бы сейчас смотрел на нее Ник.

– Хорошо, – ответила она.

– Доминик, вы нам нужны! – пронзительно закричала какая-то женщина.

Он послушно заторопился к ней.

– Значит, ты ему ничего не сказала о вас с Ником? – поспешно спросила Кейт.

– Нет еще.

– Но это точно?

– Думаю, что да. Надеюсь. Это пока секрет.

– Понятно! Закрываю рот на замок. – Кейт, шутя, сделала движение, будто застегивая рот на молнию.

– Так из-за чего же мне нужно прощать Ника?

– Э-э… Что ты сказала? – рассеянно произнесла Кейт. – Ах да… в общем, мы говорили о Джине.

– О Джине? – повторила Алисы, мысленно хватая Кейт за плечи и тряся ее так, что у той застучали зубы.

– Знаешь, ты говорила, что он не удосужился даже прийти на похороны. Ты казалась такой… Ну, вот поэтому все вообще так неожиданно.

Получается, Ника не было на похоронах лучшей подруги Алисы. Но почему? Причина, должно быть, имелась действительно веская. И разводились они явно не из-за этого.

– Я вот что хочу сказать… – начала Кейт, теребя пуговицу на тренчкоте и глядя на Алису чуть ли не робко. – Знаешь что… если это только из-за детей, не сходись. Мои родители жили вместе именно поэтому, «из-за детей», – она сделала пальцами в воздухе знак кавычек, – а ведь детей не проведешь: они очень хорошо чувствуют, когда родители презирают друг друга. Это ужасно… Ужасно расти в такой обстановке. И потом, Доминик – это ловушка. Правда-правда! Вот… можешь принять как бесплатный совет от Кейт, дорогая! Все, лечу! Пока!

И Кейт ушла, стуча каблуками, перебросив за плечо сумочку и подтягивая пояс тренчкота.

Может, не такая уж она была и жуткая.

Домашняя работа, написанная Элизабет для Джереми

Я уже подумала было: а не наплевать ли мне на этот утренний анализ крови? Не прийти, да и все. Прогулять.

Но, само собой, ровно в восемь я уже была на месте. Написала на доске свою фамилию. Протянула руку медсестре. Поверила на пробирке, правильно ли написаны моя фамилия и дата рождения. Прижала ватку к пятнышку крови.

– Счастливо, – сказала сестра, когда я выходила из кабинета.

Вечно она со своим этим «счастливо». Этак свысока.

– Иди ты со своим «счастливо», – ответила я и ударила ее в нос.

Дж., не подумай только, что я и вправду так поступила. Конечно же нет. Я ответила: «Большое спасибо!» Потом я пошла в офис, и, само собой, Лейла была уже там; блестя глазами, тряся волосами, забранными в хвост, начала трещать, как отлично прошло окончание семинара в пятницу, когда мне пришлось уйти, как хорошо о нем отзывались, как двенадцать человек записались на семинар для продвинутого уровня.

– Ты хоть спросишь, почему мне пришлось уйти? – поинтересовалась я. – Знаешь, что с моей сестрой? Слышала, что она попала в больницу?

Знаешь, Джереми, ее серьезное лицо как-то сразу осунулось. Она словно потерялась, и у меня было такое чувство, что я пнула котенка. Она буквально рассыпалась в извинениях. Она уверяла, что думала, будто я не люблю говорить о личном.

Да, не люблю! И не любила никогда! Бедная женщина.

Вот и окончательное подтверждение, что я – ужасный человек.

Алиса сидела на ступенях передней веранды, нежилась в лучах осеннего солнца, доедала торт с заварным кремом, который оставила мать, и раздумывала, куда ей нужно идти. В ежедневнике на сегодня стояло: «Л – 10 утра». Что скрывалось за «Л» – человек, который где-то ждет ее? Важно ли это «Л»? Можно было бы позвонить Элизабет или матери и внести ясность, но казалось, у нее не хватало на это сил. Пойти, что ли, вздремнуть…

Вздремнуть? С ума, что ли, сошла? У тебя дел – вагон и маленькая тележка! – заорал внутри тот же противный голос.

– Замолкни, зануда, – вслух сказала Алиса. – Не помню я, что там за вагон и маленькая тележка.

Она закрыла глаза и с удовольствием ощутила на лице солнечное тепло. Было совершенно тихо, только где-то вдалеке гудел мотоцикл. Удивительно тихо в пригородах в середине рабочего дня. Обычно она замечала это, только когда болела и вынуждена была не ходить на работу.