Что забыла Алиса

Супербабулька

Фрэнни, супружество – это благо. Но только если ты мужчина! Шучу. Ваш пост заставил меня призадуматься. В августе мы с Эдом отметим пятидесятилетие свадьбы. За эти полвека было много и хорошего, и печального. Трудно представить себе, как сложилась бы моя жизнь, пойди она по другому пути. Я, пожалуй, ничего не изменила бы в ней. Только, пожалуй, хотела бы, чтобы он был не таким прижимистым в денежных вопросах!

АБ74

Брак – это любовь. Любовь слепа. Следовательно, брак – институт для слепых. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Такую шутку я всегда отпускаю на свадьбах. И всегда она оказывается удачной (сам я закоренелый холостяк).

Фрэнк Нири

Если бы только вы встретили своего человека! Может быть, моложе вас. Такого, который бы обращался с вами как с принцессой! Не стыжусь признаться, что плакал, представляя вас на том вокзале.

ДорисизДалласа

Очень рада узнать, что вы стараетесь наладить отношения с Иксом! Вы молодец! Держите нас в курсе! Кстати, вы пишете о своей жизни так, будто она закончилась. Фрэнни, я точно знаю: у вас впереди еще много долгих счастливых лет.

23

– Так-с. Ремни пристегнули? – спросила Алиса.

Рука слегка дрожала, поворачивая ключ в замке зажигания. Неужели она каждый день садилась за баранку этого гигантского автомобиля? Размером он был чуть ли не с трейлер. Кажется, такие и называются внедорожниками.

– Ты уверена, что завтра можешь сама отвезти их в школу? – спросил Ник накануне вечером, когда они уже прощались. – Если считаешь, что это рискованно, я лучше сам это сделаю.

Алисе очень хотелось ответить: «Конечно не смогу, идиот! Я ведь даже не знаю, где школа». Но от каких-то ноток в голосе Ника у нее буквально встали дыбом волосы, и она ощутила сильное, странно-знакомое чувство, похожее на… ярость? Теперь он всегда обращался к ней с издевкой. В голове у нее настырно запищал голос: Лицемер! Хочешь выставить меня плохой матерью!

– Смогу, – ответила она вслух.

Он досадливо, по-новому вздохнул, а она смотрела в окно, как он идет к своей блестящей машине, и чувствовала нечто вроде облегчения. И думала: «Ну почему ты не идешь со мной в постель?»

Трое ее детей разместились на заднем сиденье. Настроение у них было – хуже некуда. Если бы о детях можно было сказать, что накануне они хорошо посидели, то сегодня они словно бы мучились от жуткого похмелья: бледные, злые, с синими кругами под глазами. Это из-за нее они плохо спали? Она заподозрила, что разрешила им лечь намного позднее обычного. Было много непонятного, когда она расспрашивала их об этом.

Алиса отрегулировала зеркало заднего вида.

– Ты помнишь, как водить машину? – поинтересовался Том.

– Конечно! – Рука Алисы нервно дрожала на ручном тормозе.

– Опаздываем! – сказал Том. – Тебе, может быть, придется ехать чуть быстрее установленной скорости.

Утро выдалось непривычным и напряженным. В семь часов Том появился на пороге спальни Алисы с вопросом:

– Ну как, память вернулась?

– Не совсем, – ответила Алиса, тряся головой и стараясь избавиться от воспоминаний о снах, в которых Ник орал на нее.

– Не совсем, говорит! – завопил Том, а потом она услышала, как заработал телевизор.

Выбравшись из постели, она увидела, как Мадисон и Том, в пижамах, сидят перед телевизором и поедают хлопья.

– Вы всегда смотрите телевизор перед школой? – спросила Алиса.

– Бывает, – осторожно ответил Том, не сводя глаз с экрана.

Через двадцать минут он уже неистово орал, что через пять минут надо ехать. Тут-то и обнаружилось, что Оливия все еще безмятежно спит. Видимо, Алиса должна была разбудить ее.

– Оливия, по-моему, заболела, – сказала Алиса.

Потому что младшая падала обратно на подушку, роняла голову набок, сонно бормоча:

– Ну пожалуйста… Ну я еще полежу, спасибо, до свидания…

– Мам, она каждое утро так придуривается, – сказал Том, не скрывая отвращения.