Что же тут сложного?

Пока я старалась не говорить лишнего. Сидевшая рядом со мной Элис болтала без умолку, я в ответ взвешивала каждое слово. Не хотелось рассказывать о себе, пока не привыкну, что мне сорок два и я никогда здесь не работала. Чтобы войти в роль, нужно время, спросите хоть у Дастина Хоффмана. Через пару расслабленных дней я даже задумалась, так ли уж было необходимо скрывать свой возраст, но вдруг услышала, как Клэр Эшли и Трой обсуждают Фила, чувака из инвестиционного отдела, которого планировали перевести на другую должность.

– Он же старый, – простонал Трой. – Ему не хватит ни сил, ни напора.

– Эй, Фил на два года меня моложе! – Клэр игриво стукнула Троя по плечу.

Элис мне говорила, что Клэр сорок один, то есть Филу, которому “не хватит сил”, тридцать девять. Правильно я сказала Салли перед собеседованием: сорокадвухлетних тут воспринимают как дряхлых стариков с ходунками, если же тебе пятьдесят, то к твоему лбу прилеплена записка “не реанимировать”.

Вторник, 13:01

Обязанности в моей новой роли настолько необременительны, что я с легкостью переключаюсь с клиентского отчета в одном окне на сочинение Эмили по “Двенадцатой ночи”, которое дописываю и редактирую, в другом. Был лишь один щекотливый момент, когда за моим плечом возник Трой и громко поинтересовался: “Кто такой сэр Тоби Белч, черт побери?”

– Ох, спасибо, Трой, – я расплылась в благодарно-заискивающей улыбке, – ты заметил опечатку. Разумеется, Тоби Велч, большая шишка в “Фесте Капитал”. Новый назначенец. Мне кажется, стоит попытаться наладить с ним отношения.

Трой улыбнулся, показав острые крысиные резцы, слишком мелкие для его большого, почти женского рта. Ему польстило, что удалось преподать новенькой урок. Едва он отошел на безопасное расстояние, как я вернулась к сочинению, в котором доказывала: “Двенадцатая ночь” учит нас, что порой без обмана не обойтись. Сочинение Эмили продвигалось как нельзя лучше, уж поверьте.

По закону подлости Джей-Би в этот же самый день отправил меня на первую презентацию. Иными словами, Джей-Би поручил Трою провести презентацию, а тот спихнул ее на меня – якобы в виде огромного одолжения, на самом же деле, подозреваю, это была подлая игра наподобие “Передай посылку”[42]. В голове отчего-то сами собой всплывают слова “яд” и “чаша”. Еще и предупредили в последний момент, но отказаться я едва ли вправе. Вот вам и возможность доказать, что я не стареющий офисный планктон и Джей-Би, если потребуется, может отправлять меня в бой.

Из той малости, которую сообщил мне Трой, я поняла, что нужно провести презентацию для портфельного аналитика некоего русского семейства в Мейфэре, со мной поедут Гарет из отдела исследований и Элис, поскольку все инвестиционные менеджеры сейчас заняты. Непонятно, будут ли присутствовать на встрече члены русского семейства, неясно также, кто наши конкуренты – кто готов побороться за эту сомнительную привилегию? Нас попросили принять участие в этом конкурсе красоты в последнюю минуту по причинам, которых никто не может объяснить. Не пошел ли кто-то на попятный, решив, что все это выглядит подозрительно?

Вот что дословно сказал мне Трой: “К нам обратился этот русский, случай не идеальный, конечно, но юрист утверждает, что тот хочет вложить сорок миллионов фунтов. Он работает с ним много лет и говорит, что мужик нормальный”.

Да и что толку думать о плохом. Для старушки это шанс начать все заново и показать детишкам, как надо. На презентацию у нас полчаса, включая пятнадцать минут на вопросы. Толком разузнать о клиенте было некогда, не говоря уж о том, чтобы заплатить сторонней организации, дабы та провела тщательную проверку и, возможно, раскопала какой-нибудь компромат. Я поручаю Элис погуглить Владимира Великовского и его семейство, сама же звоню юристу, который и сообщил нам об этой “возможности”. Юриста нет на месте: обедает. Поднимаю трубку, чтобы позвонить в наш собственный экспертный отдел, и меня осеняет. Я же новенькая. Лучше пойти пообщаться лично, оказать коллегам уважение, тем более что они пока меня не знают и не доверяют. Элис говорит, что эксперты сидят на пятнадцатом этаже.

Лифты переполнены, сотрудники едут на обед, так что я бегу вверх по лестнице. Через две ступеньки. (Конор бы мной гордился!) Оказавшись в отделе, представляюсь Лоре, менеджеру по финансово-юридической экспертизе, и делаю самое дружелюбное, располагающее к доверию лицо, на какое только способна. Вкратце объясняю ситуацию с русскими. Лора морщит нос, словно открыла ящик стола и увидела там вчерашний сэндвич с тунцом. Говорит, что поскольку клиент “относится к категории повышенного риска” (перевожу: скорее всего, тот еще аферист), то желательно провести углубленную комплексную проверку.

– Сколько у нас времени? В начале следующего месяца пойдет?

– У нас от силы двадцать минут, до прихода такси.

Лора в ужасе. Мол, в таком случае ехать на эту встречу “не самое лучшее решение”.

Хорошо, но “не самое лучшее решение” не значит “нет”, верно?