Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Хорошая слава гораздо лучше богатства: ее лишиться нелегко, а потерять богатство легко, или, лучше сказать, когда его нет, то не имеющий не терпит никакого вреда, а когда ее нет, то человек подвергается осуждению и осмеянию, делается врагом и ненавистным для всех. Также гневливый наперед наказывает себя, терзаясь в себе самом, а потом уже — того, на кого гневается. Подобным образом и злоречивый наперед посрамляет себя самого, а потом уже того, о ком говорит худо, или даже не может и этого достигнуть, но сам заслуживает название человека дурного и ненавистного, а того делает еще более любимым.

В самом деле, если тот, о ком он говорит худо, не отплачивает ему тем же, но хвалит и превозносит его, то воздает похвалу не ему, а себе самому. Как поношение ближних обращается наперед, как я прежде сказал, на самих поносителей, так и добро, сделанное ближним, доставляет наперед радость самим делающим. Делающий добро и зло непременно сам первый испытывает последствия; как вода, истекающая из источника, либо горькая, либо вкусная, и наполняет сосуды приходящих, и не уменьшает производящего ее источника, — так точно зло и добро, от кого происходит, того и радует или губит. Это бывает здесь.

Сребролюбие [28]

и один господин, как бы жесток он ни был, не дает таких строгих и жестоких повелений, как страсти. «Посрами твою душу, — говорят они, — без нужды и причины, оскорбляй Бога, не знай самой природы: будет ли это отец или мать, — отложи всякий стыд, восстань против них». Таковы повеления сребролюбия. «Приноси мне в жертву, — говорит оно, — не тельцов, а людей».

Правда, и пророк говорит: Пожрите человеков, оскудеша бо тельцы (Ос. 13, 2), — а сребролюбие не это заповедует, но: «Пожри человеков, пусть даже есть тельцы, приноси в жертву людей, приноси в жертву не сделавших никакой неправды, убей и того, кто оказал тебе благодеяние». И опять: «Будь враждебен ко всем, будь общим врагом всех: и самой природы, и Бога, собирай золото — не для наслаждения, а для того, чтобы беречь его и испытывать чрез него большее мучение». Ведь невозможно сребролюбцу быть вместе и преданным наслаждению, потому что он боится, чтобы не уменьшилось золото, чтобы не оскудели сокровищницы.

«Бодрствуй, — говорит оно, — всех подозревай, и рабов, и друзей, будь стражем чужого. Если увидишь, что бедный умирает с голоду, не давай ему ничего, но, если возможно, сними с него даже самую кожу. Нарушай клятвы, лги, клянись, обвиняй, клевещи и, хотя бы надлежало идти в огонь, подвергнуться тысяче смертей, умереть от голода, бороться с болезнью — не отказывайся». Разве не такие законы предписывает сребролюбие? «Будь дерзким и безстыдным, наглым и грубым, преступным и безчестным, неблагодарным, безчувственным, недружелюбным, непримиримым, безжалостным, отцеубийцей, больше зверем, нежели человеком. Превзойди всякого змея суровостью, всякого волка хищностью, превзойди жестокость животной природы. Хотя бы надлежало тебе сделаться настолько злобным, как демон, не отказывайся, не знай благодеяния».

Разве не это вещает оно? И мы слушаемся его! Но Бог дает противоположные заповеди. Будь дружен со всеми, будь кроток, всеми любим, никого напрасно и без причины не оскорбляй, чти отца, чти мать, пользуйся добрым мнением, будь не человеком, а Ангелом, ничего не говори ни безстыдного, ни ложного, даже и не помышляй о подобном, помогай нуждающимся, не навлекай на себя хлопот грабительством, не будь ни дерзким, ни наглым. И нет никого, кто бы слушался этого! Поэтому разве несправедливо угрожает геенна? Разве не по заслугам — огонь, червь неумирающий?

До каких пор будем блуждать по стремнинам? До каких пор будем ходить по терниям? До каких пор будем пронзать себя гвоздями и благодарить за это? Мы подчиняемся жестоким мучителям и отвращаемся от Милосердного Владыки, Который ничего не говорит ни оскорбительного, ни грубого, ни жестокого, ни неразумного, но заповедует все нужное, прибыльное и доставляющее нам великую пользу. Воспрянем наконец, обратимся, приуготовимся, возлюбим Бога как должно, чтобы удостоиться благ, обещанных любящим Его, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Любостяжание [29]

Будем избегать любостяжания. Именно оно некогда довело Иуду до неистовства, оно научает крайней жестокости и безчеловечию тех, которыми обладает. В самом деле, если оно заставляет отказываться от собственного спасения, то тем более располагает к пренебрежению спасением других. И страсть эта настолько сильна, что иногда одерживает верх над самым сильнейшим плотским вожделением. Поэтому с большим стыдом упоминаю, что многие удерживались от распутства потому только, что жалели денег, а между тем не хотели жить целомудренно и честно по страху Христову.