Что значит мыслить философски

Если истинно то, что рассудок без чувственности пуст и беспомощен, и диалектическая видимость возникает благодаря тому, что наше мышление «возносится» над опытом, пытаясь мыслить безусловное, само-по-себе, а предмет поиска делает обусловленным, то локализованная здесь Кантом диалектика скрывает в себе более глубокую диалектику, правда, не осмысленную им самим. Когда Кант стремится избежать диалектики и возложить ответственность на само наше мышление за попытки в процессе познания перешагнуть свои границы, он противопоставляет само-по-себе сущее, безусловную вещь явлению, т. е. обусловленному. Это означает, что мышление, делающее различие между вещью в себе и явлением, обусловленным и безусловным, т. е. разум, который в критике самого себя выявляет собственные границы, продвигается вперед именно в той области, о которой он сам утверждал, что она закрыта для мышления. Ведь точка зрения на конечность нашего разума предполагает, что он имплицитно обладает знанием о бесконечном, не подотчетном чувственности разуме. Ибо как мог бы конечный разум вообще поставить в качестве неразрешимого вопроса проблему собственной диалектики и перехода собственных границ? Пока разум мыслит именно внутри ограниченной, соразмерной своей способности области, он не может осознавать себя в границах, и не может эту проблему даже поставить. Когда он утверждает, что идея не соответствует бытию, идея мира — бытию мира, идея бога — бытию бога, то не впадает ли он в результате этого в противоречие? Не вводится ли «утверждением этого несоответствия в круг конечного мышления» отличное от идеи бытие, которому не должна соответствовать идея? Здесь мысль сравнивается с мыслью, и вывод, соответствует или нет идея бытию, делается на основе мышления, которое устанавливает несоответствия, опираясь на требование, которое мышление предъявляет к самому себе: «Конечное мышление критикует себя как конечное мышление и оказывается благодаря именно этой критике бесконечным».[363] С этого момента начинается философия немецкого идеализма, пытающаяся пойти дальше Канта; таким образом, понятие диалектики у Гегеля претерпевает содержательное изменение. Конечный разум, который в результате самокритики оказывается бесконечным и потому Гегель — как мы уже видели — торжественно называет его духом, по сути является диалектическим благодаря собственному противоречию. Так он, обозначая как критический разум собственные границы, становится ключом к познанию самого себя как бесконечного разума, т. е. как самого себя обосновывающего разума. Диалектика вследствие этого становится не просто методом, которому по силам очень многое, а так же как у Платона, путем мышления к истине, т. е. к самому себе.[364]

Диалектика — это «… путь, каким душа проходит ряд своих формообразований, как ступеней, предназначенных ей ее природой, дабы она приобрела чистоту духа, когда она благодаря полному познанию на опыте самой себя достигает знания того, что она есть в себе самой».[365]

Противоречие, в которое по Канту впадает мышление, вследствие чего оно становится диалектическим, у Гегеля признается позитивным, ибо истина, так рассуждает он, может быть высказана не одним-единственным предложением, а только цепью взаимосвязанных предложений. Эта взаимосвязь, этот синтез предложений в свою очередь уже не просто предложение, напротив, она — то общее, в чем выражает себя мышление: в посылках (тезисах), в противопосылках (антитезисах) и в выводах (синтезе).

Гегель соглашается с Кантом в том, что знание, полученное в процессе трансцендирования, невозможно высказать одним-единственным предложением. Так, тезис Канта в учении об антиномиях: «Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве» настолько же истинен, насколько и антитезис: «Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве».[366] Любое из этих положений о мире насколько истинно, настолько же и ложно, и потому содержит в себе только часть истины. Противоречивость этих двух положений показывает их ограниченность, их границы, так как истина мыслится в них только в виде исключения: истинен или тезис, или антитезис. Однако для Гегеля истинность — это целостность, и получается она только из посылки и противопосылки этих положений. В этом смысле вытекающее отсюда третье положение не является отдельным положением, напротив, оно есть утверждение или отрицание обоих предшествующих положений и доказательство их взаимосвязи в первоначальном единстве.