Что значит поцелуй?

Помогать своему бойцу Лука не торопился. Оба петуха вели себя довольно вяло, публика улюлюкала и топала ногами. Лука держал нити колдовского плетения сестры весь поединок, но так ни разу и не воспользовался силой. Пусть без какого-либо задора, но их Костяной Клюв переборол слабого противника и без магической поддержки. Так было даже лучше: в финальном бою на эту птицу никто ставить не будет.

Лука поискал взглядом сестру. Она стояла между трибунами в компании Шрама и Хитрого Вурца. Виола изображала бурную радость от победы, а разбойники над ее головой торжествующе переглядывались.

В отличие от сестры, Лука в богов не верил, но сейчас помолился, чтобы у них все получилось. Призыв свой он направил морю, которое воспринимал живым существом. Его Лука действительно уважал, в отличие от равнодушных морских богов, в которых верили моряки, да мифического Творца, которому поклонялись имперцы.

Сестра предпочитала старых морских богов, но Лука подозревал, что такой выбор она сделала, чтобы хоть так стать ближе к матери, которой они с сестрой совсем не знали. Как не знали и того, во что на самом деле верила островная колдунья. Просто Виола решила, что если уж их мать была островитянкой, то поклоняться должна была морским богам. А так ли это или нет — кто знает? О том острове только предания ходили, что есть такой, на котором живут красавицы, все поголовно то ли ведьмы, то ли колдуньи. А тому, кто на остров по случаю попал да чудом с него выбрался, больше вовек туда дороги ни сыскать, как бы ни хотел вернуться. Вот и батюшка близнецов все мечтал привезти им с сестрой с острова наставницу, чтобы они дар свой обуздали, но и ему повезло так же, как тем беднягам из матросских баек, — то есть никак.

Прошло еще два боя. Жульм вновь объявил перерыв, но Лука больше не рискнул отлучиться со своего укромного местечка под невысоким помостом, который служил здесь ареной. Так и просидел под ним до того момента, как Костяного Клюва вновь вынесли для представления зрителям. Вид у петуха был все такой же вялый, а соперник для нового боя ему попался более резвый.

Зрители были недовольны, сверху засвистели, и зычноголосый помощник Жульма поторопился начать поединок. Стоило петухам сойтись, как околдованного бойца словно подменили! Вся вялость Костяного Клюва пропала, и он с остервенением ринулся на соперника.

«Нет, нет, нет!» — прошептал Лука. Им с Виолой такая демонстрация силы петушка была ни к чему. Еще юношу поразила внезапная перемена в поведении пернатого бойца, даже мелькнула мысль, что дело тут нечисто, но времени размышлять об этом не было. Воспользовавшись своей властью над птицей, Лука отобрал у Костяного Клюва силы для атаки. Его соперник тут же воспрянул и ринулся на затихшего противника. Теперь Луке потребовалось все внимание, чтобы управлять телом сбитой с толку птицы.

Сжав кулачки, Виола во все глаза следила за поединком. Она так увлеклась, что не заметила, как внезапно исчез Хитрый Вурц, который до того не отходил от нее ни на шаг.

«Масленый» пропал не по своей воле — огромная ручища Жульма выдернула его из толпы и увлекла к темному закутку, в котором хозяин боев прижал разбойника к стене и навис над ним, едва сдерживая рычание:

— Твои проделки? Признавайся!

— Жульм, ты чего?

— Ты подменил травку? — Жульм ухватил Хитрого Вурца за рубаху и потянул так, что та затрещала, а стягивающие ворот завязки остались в лапище хозяина амбара.

— Нет! — взвизгнул Хитрый Вурц. — Чем хочешь поклянусь! Даже в храм пойду! Слово даю, что ничего не делал! Зачем мне это нужно?

Жульм чуть ослабил хватку:

— Тогда что с петухом? Он сейчас должен был бы разорвать серого по перышку, а сам едва ноги переставляет!

— У нас уговор. — Хитрый Вурц задышал спокойнее: предъявить ему подельник ничего не мог, Вурц той травки и в глаза не видел, всё делали слуги Жульма, вот пусть теперь с них и спрашивает. — Пусти… Своих проверь. Или на издохе петух твой, вот и сил нету.

Хозяин боев заскрежетал зубами: связался с этими неудачниками, и вот результат — что не разгромили, то за долги уйдет, если план с новым Серым Клювом не выгорит. А все к тому и идет. Сейчас-то на короткое время больной петух должен был показать себя сильным бойцом, чтобы ставки на него взлетели, а он и до финального боя не дойдет, только травку заветную зря перевели…

Злость застила глаза, но разум Жульма метался в поисках решения.

Есть! Придумал! Не один он убытки нести будет.

— Ты, Вурц, и Шрам мне крупно должны… Смекаешь, о чем я?

— Нет…

— Да-а… Моли-ись, чтобы этот дохляк хотя бы до финала не издох, а не то отдадите мне не только жемчужину. — Лапища Жульма опять сжала и без того пострадавшую рубашку. Хитрый Вурц ощутил, как в подмышках заношенная ткань расползается, оставляя рукава болтаться на плечах. Обнажившиеся бока почувствовали прохладу сквозняка из открытых амбарных дверей и заныли, словно предчувствую незавидную судьбу. Жульм был скор на расправу, а значит, петух с выкрашенным серой краской клювом должен был выиграть!