Что значит поцелуй?

Картину крушения мира дополнила Виола, которая обошла статую и неожиданно для всех выплыла из темноты с горящей маленькой свечкой, в свете которой бледное от усталости лицо девушки и разметавшиеся волосы приобрели поистине потусторонний вид.

— А-а-а-а-а! — От дружного вопля ужаса содрогнулись стены.

Из глубины особняка послышался шум открывающихся и закрывающихся дверей, гул обеспокоенных голосов.

Скандал, приближающийся со скоростью встревоженных гостей, несколько привел в чувство маркизу, до того завороженно уставившуюся на растрепанное привидение, застывшее возле скульптуры, изображавшей юную маркизу в роли Весны — подарок ныне покойного мужа своей красавице-невесте.

Но момент предаваться воспоминаниям был неподходящий.

— Все за статую! Прячьтесь, живо! — прошипела маркиза, сердце которой сжалось от ужаса при мысли, о чем станут говорить невесты и их сопровождающие, если сейчас увидят безобразную сцену в холле.

Ее послушались. Раздались шорохи, приглушенные вскрики и едва слышная ругань — все ринулись к слегка белевшей в темноте статуе и призраку со свечой.

Сыщик первым пробежал мимо Виолы, он двигался так быстро, что загасил единственный источник света. В воцарившемся мраке к указанному месту все добирались кто как мог — большинство, включая вдовствующую маркизу, на четвереньках.

Звуки со стороны лестницы нарастали. Появился свет — то встревоженные гости вооружились подсвечниками и рискнули выйти на шум, однако в нерешительности остановились посреди лестницы.

— Ну как, что там? — спрашивали они вразнобой у Дамиры Айлайр, единственной отважившейся спуститься в холл.

Свечами родственница императорского советника не пользовалась — впереди нее летел огненный шар, освещавший дорогу.

Набившиеся в арку за статуей виновники ночного переполоха напряженно замерли. Потрясенный Джурс подумал, что еще два дня назад он с хозяином прятался в этой же нише от вдовствующей маркизы, а теперь, в том же месте, он прячется вместе с маркизой… Какой неожиданный поворот судьбы.

Ошеломленная Виола не понимала, кто все эти люди и почему нужно прятаться, но на всякий случай послушно замерла в битком набитой нише, едва прикрытой скульптурой.

Помимо близнецов ра Веллад каменная дева на высоком постаменте скрыла за собой вдовствующую маркизу, ее секретаря, невезучего сыщика, двух доверенных горничных миледи, Джурса и лакея из числа тех, кого маркиза Каларон наняла для предстоящих мероприятий. Теперь все эти люди в позах разной степени неудобства с тревогой следили, как разрастается световое пятно: кто-то приближался чуть ли не с факелом, столько света появилось разом.

Огненный шар красавицы-мага был намного сильнее факельного пламени, поэтому ей удалось осветить большую часть холла, и она сразу заметила валявшийся на полу канделябр и разлетевшиеся свечи.

— Что вы видите?! — вновь спросили с лестницы.

Дамира раздумывала долю секунды, а потом встала так, чтобы заслонить юбкой свою находку, после чего слегка обернулась и крикнула:

— Здесь пусто! Ничего необычного! Я еще проверю, а вы можете идти спать!

Для спрятавшихся время текло невыносимо медленно. Выглянуть и разузнать, что происходит в освещенном холле, никто из них не решился. Многие инстинктивно зажмурились и сжались, как будто это могло спасти их в случае разоблачения. Или просто растерявшись под влиянием предыдущей паники. И только Луке было смешно. Он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться или не чихнуть, так как пряный запах, исходящий от халата дамы, с которой он сидел чуть ли не в обнимку, сильно раздражал его обоняние. Юноше приходилось ежесекундно морщить нос, чтобы сдержать рвущийся наружу чих, отчего веселье накатывало с удвоенной силой.

К счастью Луки, девушка, успокоившая потревоженных обитателей особняка сообщением, что в холле нет ничего необычного, вскоре ушла. Но вместе с пей пропал и свет, отчего группа затаившихся людей вновь оказалась в полной темноте. Это стало последней каплей, и Лука рассмеялся, перемежая приступы смеха частым чиханием:

— Ха-ха-ха, ой! А-апчхи! Не… апчхи!.. могу-у-у, ха-ха-ха!..

Дама в пахнущем халате не оценила веселья, и Лука схлопотал от нее тяжелый подзатыльник, частично пришедшийся на ухо — нелегко отвешивать затрещины, ориентируясь только на звук.

— Заткнись, — сказала она повелительным тоном, пока остальные участники невероятной мизансцены расползались.

Послышались стоны, охи, ахи и тихая ругань тех, кто так или иначе в кромешной тьме умудрился навредить себе или окружающим. Кто-то звучно приложился головой к мраморному постаменту и громко застонал.

— Джурс! — позвала маркиза. — Вы лучше всех ориентируетесь в доме, добудьте нам свет. Это безобразие должно прекратиться немедленно!

— Слушаюсь, ваше сиятельство! — проблеял дворецкий голосом, полным страдания, так как это именно он стукнулся головой о мрамор из-за того, что кто-то его сильно пихнул, когда он на четвереньках переползал через невидимое в темноте тело и случайно наступил на чью-то на руку.