Что значит поцелуй?

— О нет! Я хочу насладиться каждым мгновением!

Брови маркиза взлетели.

— Не знал, что вы страдали от запора.

— Что?!! — Маркиза забыла, что секунду назад была совершенно без сил, и зарычала, грозно двинувшись к сыну на четвереньках.

Андэр поспешно отступил и выставил руки, защищаясь:

— Прошу прощения! Я не так вас понял, матушка.

Сын был слишком высок, чтобы стоявшая на коленях мать могла заглянуть в его глаза, в которых плясали веселые демоны, но она чувствовала, что они там есть. Она ограничилась тем, что погрозила ему пальцем и, ойкнув, быстро заползла обратно в кусты.

— Что вы ели и пили, пока меня не было? — спросил Андэр страдающую мать.

— Лимонад и фрукты, — просипела она, мечтая умереть на месте.

Чуть позже, убедившись, что матушке чуть лучше и ей пока не требуется его поддержка, маркиз Каларон вернулся к пирующим близнецам. Пока шел, он внимательно вглядывался в лица среброволосых бестий, но, как ни старался, злорадства или чего-то подобного не увидел. Скорее уж ра Веллады были разморенными и чуточку встревоженными.

С Виолы при виде приближающегося Андэра слетела всяческая благость, она вновь стала напряженной и озлобленной, совсем как в тот вечер, когда он объявил, что выдаст ее замуж. Разве что сейчас она глаза не прятала.

— Как прошел день? — обратился маркиз к близнецам.

В ответ Лука только неопределенно пожал плечами, а его сестра проигнорировала вопрос, сосредоточившись на остервенелом распиливании ни в чем не повинного куска мяса.

Андэр присел за их столик прямо напротив девушки.

— Вас ничего не тревожит, не удивляет?.. — с намеком спросил опекун.

Виола медленно и осторожно отложила нож, при этом крепко сжав вилку. От маркиза не укрылись ее побелевшие пальчики. Девушка взглянула ему прямо в глаза и холодно произнесла:

— Почему вы нас спрашиваете, обвинили бы прямо, как ваша мать-маркиза. А еще лучше просто снова заперли бы без суда и следствия.

Маркиз почувствовал горечь, одновременно обжигающую и леденящую. Творец свидетель, он не желал ничего плохого. Но упрек Виолы частично был справедлив. Пусть не Андэр совершил с ра Велладами все те несправедливые вещи, но как опекун он нес ответственность за все, что с ними происходило, в том числе и за действия матери. Сдержаться было сложно, однако со всеобщим отравлением следовало немедленно разобраться.

— Тогда просто спрошу: это ваших рук дело?

Лука изобразил изумление и негодование, Виола фыркнула и взялась за графин с лимонадом. Маркиз спокойно следил, как девушка наполняет бокал предполагаемой отравой. В лице Виолы не было никакой бравады. Она поднесла к губам бокал и спокойно сделала глоток.

Попыталась сделать… Андэр не выдержал и выхватил у нее отравленный напиток.

Маркиз сам не ожидал от себя такого непрофессионализма и импульсивности. Он до последнего следил за девушкой, а в следующее мгновение обнаружил, что стоит над ней с отнятым бокалом, а по щеке Виолы стекает бледно-желтая струйка, пахнущая лимоном. Две пары аквамариновых глаз уставились на него с испугом и удивлением. Во взгляде Виолы Андэр увидел тень какого-то сожаления. Все трое замерли.

Опомнившись, Андэр отшвырнул бокал, словно он обжег ему руку.

Лука делано рассмеялся:

— Теперь вы будете морить нас жаждой?

Виола локтем пнула брата в бок: ситуация зашла в тупик, а он своей паршивой игрой только портил ее еще больше.

Андэр всем нутром почувствовал, что они оба ему лгут, но здесь и сейчас было не место и не время, чтобы изобличать близнецов. Жертвы отравления стали возвращаться к месту рокового пикника, и первой среди них была вдовствующая маркиза.

Не только леди Каларон считала близнецов ра Веллад ответственными за жесточайшее унижение и позор, которых настоящим леди было просто не снести. Единственным ответом на такое могла быть только месть.

Десять разгневанных леди собрались тем же вечером в комнате Дамиры Айлайр.

Пострадавшую еще до злосчастного пикника Жинию Бастрад и слабохарактерную леди Лукрень решили не приглашать. По мнению Дамиры, ни дочь герцога, все последние дни прятавшаяся у себя в комнате, ни Сивилла, ранее знавшаяся с близнецами, не подходили в компанию мстительниц.

Самые активные из дам — хозяйка комнаты и Комора Стифрис, некогда не поделившая с Виолой платье, позаботились о том, чтобы никто из собравшихся не остыл в своем негодовании. Как результат, девушки довольно долго зудели, напоминая растревоженный улей. Встреча грозила затянуться, а Тития Синегад, к недовольству Дамиры, стала рваться в предводители. Не для того леди Айлайр затеяла эту встречу, чтобы из-за неумелого руководства вздорной и до безумия самовлюбленной выскочки спустить близнецам все с рук.

Дамира постучала ложечкой по чашке, привлекая всеобщее внимание:

— Прошу тишины! Мы никогда не справимся с этими негодяями, если будем действовать неорганизованно.

— Согласна! — поддержала ее леди Стифрис. — У меня даже есть план.

— У меня тоже, — вклинилась было длинноносая Тития, но ее зашикали, вновь дав слово Дамире.

— Предлагаю обсудить возможности и умения каждой из нас и как мы можем ответить на издевательства.

— Особенно на последнее!