Чтоб полюбить сильней...

Я шел между зарослями, выбирая более удобные проходы. В одном месте тальник как бы раздвинулся и открыл довольно большую луговину. Выйдя на этот травяной простор, я увидел множество лосиных следов — они, отчетливо видные на сырой почве, в разных направлениях пересекали поляну. Но, судя по следам, лось ходил как привязанный, не удаляясь от центра полянки, где был большой куст тальника…

Следы создавали впечатление, что передние ноги лося спутаны, как это делают у лошадей, пущенных пастись…

Обыкновенно размашистый шаг лося здесь сменился очень короткими шажками. Лось, видимо, ходил, чего-то остерегаясь. Следы были и совсем свежие, с пузырьками воздуха в заливавшей их воде, и старые, уже заплывшие и подсохшие.

Мой сеттер начал выказывать признаки беспокойства и, оглядываясь на меня, словно говорил глазами: «Хозяин, здесь что-то не совсем ладно».

Ветер, налетавший порывами, раскачивал ветки кустов. Мое внимание привлекли вершинки талового куста: в центре его ветки вздрагивают и шевелятся не в такт с налетавшими порывами ветра. Кто-то скрывается в чаще?

Подхожу ближе, слышится треск сухих веток, и из чащи навстречу мне вышел лесной великан, по всем признакам лосиха. Но что с ней?! Передо мною в тридцати шагах стояла не красавица лосиха, а живой ее скелет, обтянутый кожей с висящими на ней клочками шерсти, уши прядают, прислушиваясь, а ноздри с шумом втягивают воздух — она чувствует опасность, но не видит ее: вместо глаз, обращенных в мою сторону (если бы они были!), две кровоточащие раны, облепленные комарами и мухами.

Отозвав сеттера «к ноге» я поспешил уйти — ведь помочь лосихе я не мог, а своим присутствием лишь увеличивал ее мучения и страх.

Уходя, я старался восстановить картину лесной трагедии…

Лоси, доверчивые и любопытные, не остерегаются автомашины, подпускают близко браконьера, сидящего в ней, а такой «любитель» выстрелить в живую мишень выпустил заряд дроби в глаза несчастной лосихи и ради своей слепой жестокости и дикой забавы обрек ее на длительное мучение и на медленную голодную смерть.

Евгений Фейерабенд СТИХИ

ВЕСЕННИЙ СКВОРЕЦ

Еще земля
Покрыта коркой льдистою,
А на столбе
Взъерошенный скворец
Защебетал,
Запел,
Пошел высвистывать,
Российских весен
Преданный певец.

За кучей дел,
За стоном зимних вьюг
О нем едва ли
Вспоминали часто мы.
А он все помнил!
Сразу бросил юг,
И полетел —
В родной весне
Участвовать.

И северянам
Нет его милей
За то, что прилетел из-за морей,
От пальм, от роз — сюда,
Где над проталиной
Своим теплом
Скворешню обогрей
И жди.
Чтобы земля
Совсем оттаяла.

И он сидит,
Счастливый,
На столбе,
Сидит — дивится собственной судьбе,
Заслуженному чуду возвращения,
И весь поет
О мире, о себе,
Как требует того
Душа весенняя.

Вовсю поет
Взъерошенный скворец
О том, что у разлуки есть конец,
Что если захотеть —
Мечта сбывается!
Пришла весна —
И ей не прекословь!
Свистит скворец,
Щебечет,
Заливается, звенит,
С весною нераздельно слит,
Как с сердцем слита
Первая любовь,
Которая вовек
Не забывается.

ДА, Я ХОЧУ, ЧТОБ КОЕ-ЧТО ОСТАЛОСЬ