Чтоб знали! Избранное (сборник)

– Хорошо, я скажу тебе, что волнует меня. У меня перевязаны трубы, и я не смогу иметь от тебя детей, если ты когда-нибудь захочешь. И я всё время боялась, что, узнав об этом, ты больше не захочешь видеть меня.

Поначалу волна нежности, радости, умиления и тепла захлестнула меня: «Вот ведь, она так влюблена в меня, что уже планирует возникновение во мне желания иметь от неё ребёнка. Она так влюблена в меня (милый рефрен), настолько дорожит мной, что мысль о возможной разлуке делает её такой противоестественно скованной». И другая мысль пришла мне в голову: «Как здорово, что не нужно будет предохраняться!» Я ринулся её заверять, что она, а не наши не существующие ещё возможные дети, представляет для меня сокровище. Что если мы действительно захотим, то можно сделать операцию по «развязыванию» труб.

– Но это очень дорого, – здраво заметила Джули.

Меня это покоробило, но пизда была так близко, что я решил не принимать это во внимание.

– Деньги не будут проблемой, если мы чего-то захотим, – заверил я её, не переставая целовать в шею – суперчувствительное место, в чем она мне призналась и о чём я догадывался сам, слыша, как учащается её дыхание, когда я добираюсь до шеи.

– Тогда у меня как камень с плеч долой, – сказала Джули, встала с дивана, подняла юбку и стянула трусики. Тёмный лобок засверкал в тёмной комнате, и я припал к нему лицом. Она прижала к нему мою голову. Я подтолкнул её обратно к дивану, снимая её юбку через голову, потому что снять через широкие бёдра было бы невозможно. Джули легла и раскрыла ноги, между которыми я нашёл сочащуюся плоть, дающую о себе знать волшебным запахом. Я стал лизать её эпицентр, и она потянулась к моему, прижимая мои ягодицы. Мы исполнили «69» на пятерку. Судя по её стонам, а также по неслышным приметам. Вернувшись в «66», я любовался её влажным лицом, на которое падал из окна свет уличных реклам. На всякий случай я спросил её, кончила ли. Она закивала, прижимаясь ко мне. Джули, водя рукой по волосам на моей груди, сказала:

– Ты знаешь, каждая женщина мечтает о таком мужчине, как ты.

«Точное попадание», – подумал я, нежась. Диван был узок, спинка мешала – чтобы развести ноги, Джули приходилось опускать одну ногу на пол. В то время мне даже не пришло в голову, что это диван-кровать.

Дети наконец заснули в соседней комнате. Но прежде чем заснуть, они несколько раз прибегали взять какую-нибудь игрушку. Мы сидели на диване и смотрели телевизор. Набеги детей стали меня раздражать. А Джули спокойно спрашивала их, что на этот раз им понадобилось, а несколько раз вообще ничего не спрашивала, а просто следила за ними спокойным взглядом. Наконец они угомонились.

– Я не хочу раздеваться, вдруг кто-нибудь проснётся и прибежит сюда, – сказала Джули заговорщически.

– Хорошо, давай не раздеваться, – согласился я, обнимая её.

Джули сняла джинсы и трусики и надела юбку на голые бёдра. Она встала надо мной, приподняв руками юбку, как полусветская дама. Я приспустил брюки, и она насадилась на меня, мокрая и легко проницаемая. Она явно наслаждалась своей властью надо мной, и в этом, видно, состояло её основное наслаждение. Дождавшись, когда мой пыл иссяк, она соскочила с меня и, прижимая ладонь к пизде, чтобы не накапать на пол, засеменила в ванную.

Я намеревался кончить ещё пару раз и дать ей больше времени, чтобы собраться с силами и дотянуться до оргазма, но она вернулась и напомнила мне, что завтра ей нужно подыматься в шесть утра. «Тебе же хуже», – подумал я, натягивая брюки. Я утешал себя тем, что мы встретимся через несколько дней и детей не будет под боком.

Джули позвонила и отменила наше свидание под предлогом плохого самочувствия. Я не хотел давать ей спуску и сказал, что тотчас приеду её проведать. Она просила не приезжать, а потом, под нажимом, нехотя согласилась. Когда я примчался к ней, она открыла дверь с вялым лицом, и мы прошли в гостиную. Она легла на разложенный диван.

– Э, так он раскладывается! – удивился я и почувствовал, что она отняла от меня значительную часть наслаждения – лежать рядом с любовницей, а не втискиваться в сидячую часть дивана. Джули нарочно скрывала пространство дивана, чтобы вытеснить меня, чтобы не давать мне слишком много места в своей жизни. Она не хотела, чтобы я оставался у неё на ночь и вообще задерживался. А я-то думал, что диван не раскладной и она спит скрючившись, и мне тогда не хотелось вслух удивляться такому неудобству, чтобы не оскорбить её замечанием о плохой мебели. А теперь я был оскорблён.

Она лежала в стороне от меня, закрыв глаза, но тотчас открывала их при любом моём движении. Она была в джинсах, которые послушно повторяли каждый изгиб роскошных изъявлений её бёдер и крепких стройных ног.

– Я просто устала, и у меня болит живот, – сказала она, глядя в сторону. – У меня, наверно, температура.

Я положил руку на её лоб, но он не был горячим. Я стал гладить её волосы, но она сделала движение головой, уходя из-под моей руки, показывая, что моя рука ей мешает. Я убрал руку. Джули сказала, что она весь день ничего не ела.