Чтоб знали! Избранное (сборник)

Из всего этого можно сделать важный вывод, что истинная русская культура вовсе не обязательно должна селиться и жить в пределах СССР, или, иными словами, то, что ощущается людьми как родина, существует вне зависимости от территории. И если какой-либо эмигрант заявляет, что ему, мол, недостаёт в Америке русской культуры, то я знаю, по какой её части он соскучился.

Но только ли русская культура является составляющей моей родины? Моя жизнь в Ленинграде во многом связана не с русской культурой, а с западной. В детстве меня потряс не «Чук и Гек», а «Багдадский вор» и «Тарзан». Не «Калинка-малинка», а песни «Beaties» и «Rolling Stones» стали для меня частью родины. Не кинофильм «Оптимистическая трагедия», а «Серенада Солнечной долины» и «Безумный, безумный, безумный мир» вызывают во мне яркие воспоминания о юности. Всё это говорит лишь о том, что, приехав в Америку, я оказался не на чужбине, а на родине.

Единственное неотъемлемое, что остаётся от родины, – это язык. По языку существует постоянная тоска, но если вновь представить, что с тобой выезжают все твои родственники и близкие друзья, то и родина забирается с собой.

После того как оказывается, что всё, что пытаются именовать родиной, не вмещается в государственные границы, стараешься найти нечто, присущее исключительно тем местам, где ты провёл детство и юность. Что же делает эти места неповторимыми?

Я думаю, что сами места особой роли не играют, а их делают особенными ощущения и чувства, обострённые юностью, которые ты испытал и которые отбрасывают отсвет на всё, в окружении чего они цвели.

Советский же подход к неповторимости родины напирает на «предметную» уникальность. Вечно ущербный, а потому всегда с болезненным чувством мнимого превосходства, СССР усердно выдумывал свою неповторимость, которая должна была приковать души советских граждан к «стране развитого социализма».

Чем больше изолирован народ от народов других стран, тем легче его настроить против других народов, тем глубже он погружается в иллюзию незаменимости родины при помощи разжигания патриотизма. Что же касается изоляции, то советский народ до недавнего времени достигал в этом поистине мирового превосходства.

Патриотизм, любовь к родине особенно обостряются во время войны, недаром Советская власть всегда заклинала свой народ, что идёт идеологическая война с капитализмом, рассчитывая таким образом поддерживать накал патриотизма. Уместно будет вспомнить, что Ленин в своё время делал всё, чтобы его родина проиграла войну Германии во имя лучшей жизни для народа, то есть он похерил патриотизм во имя коммунизма. Так что коммунистическому правительству приходится решать, держать ли свой народ на жвачке патриотизма или позволить ему пастись свободнее, разрешив мычать и расширив рацион информационного питания.

Русский патриотизм обязан своим патологическим ростом не доброму чувству к родине, а ненавистью к другим народам, которая насаждается тоталитарным правительством. Осуществляется это с помощью подавления желания и ограничений возможности объективно сравнить свою страну с другими странами.

Для создания иллюзии незаменимости России придумывают необыкновенные свойства, якобы присущие ей одной. Например, бедную берёзку в СССР обзывают русской и делают уникальным символом страны, будто она – утконос, живущий только в Австралии, тогда как берёзами пруд пруди в других странах.

Неповторимые «необъятные просторы родины» действительно неповторимы своей нищетой и убожеством и не идут ни в какое сравнение с просторами Северной Америки.

Другая «уникальность», в которой до недавнего времени старались убедить советских жителей, это то, что Лебедев-Кумач другой такой страны не знает, «где так вольно дышит человек». Но теперь даже у вас понимают, что это не поэтическая гипербола, а просто ложь.

Мы также теперь знаем, что радио изобрёл вовсе не Попов, а Маркони, электрическую лампочку не Яблочков, а Эдисон. Советская уникальность состоит в «подражании с грехом пополам для перенесения к себе без разбора и вкуса всего, что изобретено в других странах», цитируя по-прежнему злободневного маркиза де Кюстина.

В одном Россия действительно уникальна – это в том, что она является родиной самого кровожадного строя в истории человечества. Здесь СССР побил все рекорды и теперь достойно занимает последнее место.

Обязательным смыслом советского определения родины является утверждение, что без родины человек жить не может. На это я скажу: смотря без какой родины. Россия – это такая родина, что многим удалось выжить только потому, что они бежали из неё, а тех, кто остался в ней, она погубила в лагерях. Для компартии родина означает готовность умереть за её дело, а для народа родина – это повсеместные очереди. Таким образом, через обозначение разных вещей одним и тем же словом достигается вожделенное «единение партии и народа».