Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

Помещик Николай Еремеевич Струйский поэтом не был, но стихоманией (и другими маниями) тоже страдал. Он отстроил в своем поместном дворце-замке кабинет стихосложения под названием «Парнас», только в нем и творил, а у подножия «Парнаса» чинил экзекуции своим крепостным. Будучи весьма состоятельным, он оборудовал в своем имении типографию и оснастил ее лучшей импортной техникой, где печатал только себя, разумеется, без всякой цензуры. Роскошные издания своих творений он редко пускал в продажу, обычно дарил – высокопоставленным лицам, знакомым, родственникам и благотворительнице своей императрице Екатерине II. В ответ она одаривала его драгоценностями. Современники же, потешаясь, считали это знаком высочайшей просьбы стихов более не писать. На смерть Струйского, последовавшей незамедлительно за кончиной Екатерины II, Державин откликнулся эпитафией: «…Поэт тут погребен по имени – струя, // А по стихам – болото».

Так-то вот шутили литераторы. Но колоритно выглядит и другое: Хвостова осыпали эпиграммами, а он прожил семьдесят восемь лет, Кондратовича осыпали бранью и побоями, а он дожил до восьмидесяти пяти лет, Струйского осыпали бриллиантами, а он умер, не дожив и до пятидесяти, как только почила в бозе брильянтовая рука. То же самое происходило среди острословов этой книги. Многие из них были долгожителями – это во времена, когда средняя продолжительность жизни в XVIII веке – 28,5 лет, а в первой половине XIX – 35,6 лет. Так, сиятельный Л. А. Нарышкин жил нескучно 66 лет, комедиограф А. А. Шаховской – 69, насмешник А. Д. Копиев дожил до 81 года, генерал-адъютант С. Л. Львов – 72 года, польский граф В. И. Красинский – 75, адмирал А. С. Меншиков – 82 года, генерал А. П. Ермолов – 84, грузинский князь Д. Е. Цицианов – 88 лет. Так, книга Бердникова демонстрирует еще одну «культурную ценность» острословия – долголетие.

Лев Бердников – прекрасный популяризатор. За каждой его миниатюрой – сотни прочитанных дневников, журналов, воспоминаний, путевых заметок, исторических записок и описаний, научных работ и художественных произведений. Все прочитанное он преподносит читателю кратко, достоверно и увлекательно. Он хорошо относится к своим героям, хотя вдруг обругал шута Педриллу корыстолюбцем. И все за то, что тот сменил театральные подмостки на шутовской колпак. Так при дворе появился единственный шут-профессионал, да еще со стажем работы в итальянской комической опере. Особенно хорошо Бердников относится к своим читателям. Он приготовил для них визуальную галерею своих героев и список литературы – подлинный кладезь для дальнейшего чтения и самообразования. А кроме того, Лев Бердников любит подсказывать читателям, как и что из дней минувших стоит сравнивать с настоящим. Некоторые считают это лишним: они и сами умеют сравнивать. Другим читателям это нравится, как и все остальное у Льва Бердникова. И они оказываются в большинстве. Так, по сообщению «Независимой газеты. Exlibris» (12.24.09), книга «Шуты и острословы» вошла в число пятидесяти лучших книг России в 2009 году в номинации нон-фикшн, а ее автор, Лев Бердников, в том же году стал лауреатом Горьковской литературной премии в номинации «По Руси. Историческая публицистика и краеведение».

Опубликовано: “Новый Журнал”, № 261, 2010.

Елена Краснощекова. Роман воспитания – Bildungsroman – на русской почве. Карамзин, Пушкин, Гончаров, Толстой, Достоевский

Санкт-Петербург. Издательство «Пушкинского фонда». 2008, 480 с.

Монография Елены Краснощековой «Роман воспитания – Bildungsroman – на русской почве» вышла из печати в нужном месте и в нужное время. Российским литературоведам и культурологам этот жанр в последнее время кажется все более притягательным предметом изучения, что отражается на количестве защищенных кандидатских и докторских диссертаций. Правда, по традиции, привлекает он в основном зарубежников, прежде всего германистов. На Западе же, где чуть более двухсот лет занимаются изучением и своего Bildungsroman-а (в Германии – немецкого, в Британии – английского и т. д.), и зарубежного, в том числе и русского, существует не один десяток работ о романе воспитания у русских писателей XIX века. Но монографических исследований этого жанра в русском литературоведении еще не бывало. Первый опыт принадлежит Елене Краснощековой, хотя, как заметит читатель, большинство разделов ее монографии увидели свет впервые в виде отдельных статей, опубликованных в конце прошлого – начале этого века в американских, польских, российских и чешских научных журналах и сборниках.