Чтобы встретиться вновь

– Вы не знаете, я вам верю, – сказал Роланд. Экипаж еле полз, заворачивая за угол. За окном промелькнул каменный воротный столб. – Верю, что вам известно о происходящем в голове Сомертона не больше, чем мне. И подозреваю, что за это вы на меня обижаетесь. Хо-хо. Похоже, мы с вами в одной лодке.

Маркем расправил плечи, выпрямился и заговорил холодно, даже презрительно:

– Мы с вами, ваша милость, не в одной лодке, как вы выразились. Основное различие вот в чем. – Экипаж дернулся и остановился; юноша взялся за дверную ручку. – Я – доверенный помощник Сомертона, а вы, – он распахнул дверку, выпрыгнул наружу и повернулся, сердито сверкнув на Роланда глазами, – всего лишь любовник его жены. – Он смерил Роланда взглядом и усмехнулся. – Хотя, как мне кажется, уже нет.

И быстро пошел через усыпанный гравием двор.

Роланд неторопливо выбрался из кеба и повернулся к кучеру, чтобы заплатить.

– Attendere l’angolo [7], – сказал он, сунув ему в руку лишнюю купюру в десять лир.

– Grazie, синьор, – ответил тот, широко распахнув глаза, и прикоснулся к кепке. Затем взмахнул кнутом, и лошадь сдвинулась с места, быстро пересекла двор и выехала за ворота на дорогу. Под колесами хрустел гравий.

Роланд повернулся. Маркем ждал его у входа в квадратное палладианское здание, расставив ноги и заложив руки за спину. Странный паренек этот Маркем. Очевидно, что в душе он совсем не плохой, и все же предан мерзавцу Сомертону и не особенно высокого мнения о Лилибет. Чем же граф его держит?

Роланд позволил себе скользнуть взглядом по окнам, выходящим на фасад. А вдруг Лилибет или Филипп сейчас стоят за одним из них и смотрят на него? Он зашагал через двор к Маркему, запоминая каждую деталь на случай, если это может пригодиться позже: высоту окон, расстояние до ближайших деревьев, строение высоких каменных стен, окружающих территорию, направление дороги.

У дверей Маркем отступил в сторону и позволил ему пройти первым. Роланд вошел в просторный холл, прекрасных пропорций, но совершенно пустой. Окинул быстрым взглядом кремовые стены, двери, изогнутую лестницу, ряд французских окон, ярко освещенных солнцем, в дальнем конце, и широкую каменную террасу, на которую они выходили. Ухо улавливало только скрип собственных сапог по старым мраморным плиткам, и больше ничего.

Роланд остановился, заложил руки за спину и повернулся к Маркему.

– Ну? – вопросил он. – Вы привезли меня сюда. И где добрый мой приятель, лорд Сомертон?

И что еще важнее – где, дьявол все побери, Лилибет?

Глава 21

Двумя часами ранее

Лилибет сидела на стуле в центре комнаты на втором этаже Палаццо Ангелов и ждала графа Сомертона.

Ритуал был ей уже знаком. В последний вечер перед тем, как Лилибет покинула своего мужа, личный секретарь графа Сомертона, мистер Маркем, постучался в детскую, где она читала Филиппу перед сном. «Его милость просит оказать ему честь побеседовать с ним в его кабинете», – произнес он своим негромким голосом, глядя на нее темными бесстрастными глазами. Ну или что-то в этом роде, что-то официальное и корректное, каким-то образом умудрившись обычными словами дать понять, что за ними скрывается нечто зловещее.

Она пошла в его кабинет и обнаружила, что там никого нет. Это ее не удивило. Он всегда поступал так – заставлял людей дожидаться, потея и ерзая на стуле у письменного стола, а затем входил, чтобы чем-нибудь как следует уколоть. Так что она села на стул, расправила юбки, сложила руки на коленях и сосредоточилась на том, чтобы пульс бился неторопливо и ровно. На том, чтобы ослабить нить тревоги, стягивающую грудь и живот. На том, чтобы помнить – она графиня, леди, женщина добродетельная и достойная. Что ей нечего бояться. И только через несколько минут сообразила, что элегантная позолоченная шкатулка для драгоценностей, стоящая в центре стола мужа, принадлежит ей. Но пока она это обдумывала, все сильнее гневаясь на то, что шкатулку забрали из ее комнаты, открыли без ее разрешения и поставили, откинув крышку, на Сомертонов широкий сверкающий стол красного дерева, в комнату вошел ее муж.

Внезапно Лилибет поняла, что ее появление в Палаццо Ангелов было частью плана Сомертона. Он тщательно продумал все до мелочей, начиная с той минуты, когда она увидела Маркема, вынырнувшего из толпы туристов у Понте Веккио.

Большая пустая комната вообще без мебели, за исключением кресла, секретера и стула с прямой высокой спинкой, на котором она сейчас сидела.

Лампа, перо, лист писчей бумаги на секретере.

Топот маленьких ножек, звук приглушенных голосов, то и дело вспыхивающий смех, перетаскивание каких-то предметов в комнате наверху.

Окна, закрытые и запертые, не впускающие свежий ветерок с вершины холма, чтобы хоть немного ослабить жару в комнате, где солнце со всей силы светит в стекла.

Часы, тикающие на каминной полке.

В точности как и в тот вечер, много месяцев назад, она внимательно следила за своей осанкой. Спина прямая, мышцы напряжены. Она тоже может ждать. У нее есть время. И власть.