Чтобы встретиться вновь…

— Какой ужас, — тихо произнесла Кэрри. — Бедняжка Софи! Мы сидели и болтали о больницах о родах… И вдруг Софи со смехом сказала, что у нее, наверное, уже начинаются схватки. Мы и подумать не могли…

Джилл бросила на Кэрри выразительный взгляд, и та замолкла на полуслове.

— Спасибо, что позаботились о Софи, — холодно поблагодарил Марк. — А сейчас я должен уехать.

— Может, сначала примешь душ? — спросила Сью.

— И переоденешься? — вторила ей Кэрри.

Он отмахнулся от них и побежал к сараю, где стоял «рейнджровер». На автостраде внедорожник может развить большую скорость, и в нем Софи будет удобнее, когда он повезет ее обратно.

— Марк, будь осторожен, — крикнула Джилл. — Не гони на дороге. Софи ты нужен целым и невредимым.

* * *

До Маунт-Айзы было более двухсот километров. Марк преодолевал это расстояние на огромной скорости. Он старался не думать о том, что могло произойти с Софи, не мог даже представить себе, что она потеряет ребенка или — что еще страшнее — ее собственная жизнь в опасности.

Все обойдется!

Софи молодая, сильная, здоровая.

Марк не мог отделаться от чувства вины.

Я не должен был заниматься с ней любовью. Как я мог забыть о ее беременности?

Но она сама этого хотела. Мог ли он возражать? Марк ощущал свою полную беспомощность. Он в автомобиле как в клетке, его терзают страшные мысли, он злится на километры асфальта, отделяющие его от Софи. Напряженно вглядываясь в дорогу, он твердил: «Только бы выдержать». Он не имеет права терять голову. Но как сохранить хладнокровие в такой ситуации? Легче удержать лошадь одной рукой в стемпиде [10], чем увидеть Софи на больничной койке.

В больнице ему объяснили, как пройти в палату Софи.

Он вышел из лифта и оказался в длинном коридоре, где пахло антисептиком и чисто вымытым линолеумом. В стеклянной двери он увидел свое отражение. Ну и вид! Сью и Кэрри правы — нужно было принять душ и переодеться, прежде чем нестись сюда после грязной работы. Если бы не несчастье с Софи, он ни за что не позволил бы себе заявиться в город в таком виде.

Остановившись у сестринского поста, он снова спросил, как пройти к Софи Фелшем. Медсестра внимательно посмотрела на него. Впервые в жизни Марк почувствовал полную растерянность.

— Софи Фелшем, — повторила сестра и пробежала глазами список больных. Затем подняла голову и прищурилась. — Вы ее родственник?

— Я… отец ее ребенка.

Медсестра поджала губы и опять уставилась в список.

— Ее семья живет в Англии. — Марк повысил голос.

Почему нельзя просто сказать, в какой палате Софи?

Обычно Марка трудно было вывести из равновесия, но чем дольше медсестра размышляла о том, пускать его к Софи или нет, тем больше он распалялся.

— Скажите наконец, где мне ее найти! — сердито потребовал он и с силой треснул кулаком по краю стойки.

Медсестра и Марк испепеляли друг друга взглядом.

— Палата двадцать два, — сдалась она.

— Спасибо, — уже вежливо сказал Марк и повернулся, чтобы уйти, но задержался и спросил: — Как… она?

Сестра, видно, заметила страх в его глазах и смягчилась.

— Вам все расскажет сестра Харт.

— А где я могу ее найти?

— Сейчас она занята с другой больной.

Марк выругался себе под нос и пошел искать нужную палату.

Он увидел Софи еще с порога. Она была единственной больной в палате.

Она лежала совершенно неподвижно с закрытыми глазами. На одной руке белел квадратик пластыря. Наверное, в том месте, куда прикрепляли капельницу.

У Марка заныло сердце.

Возьми себя в руки.

Она не пошевелилась, когда он на цыпочках прошел к кровати и придвинул стул. Марк просто сидел и ждал. Он не был готов к тому, что она спит, и не знал, что ему делать. Что это значит? Она тяжело больна?

Во рту пересохло, он с трудом дышал. Он смотрел, как еле заметно поднимается и опускается белая простыня у нее на груди, как резко выделяются под ярким верхним светом темные волосы, длинные ресницы, бросающие тень на бледные щеки, нежно очерченные губы. Она красивая, очень красивая.

И такая одинокая. И далекая.

Он опустил глаза и увидел, какие у него грязные джинсы и сапоги. На кисти — черное масляное пятно. Он потер руку о коленку.

Софи открыла глаза.

— Марк!

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Привет.

— Ты давно здесь?

— Минут пять. — Он наклонился к ней. — Как ты?

Софи покачала головой. Зажав пальцами дрожащий рот, она хотела справиться со слезами, но ей это не удалось — слезы наполнили глаза и потекли по щекам.

— Любимая.

Марк не знал, что говорить, о чем спрашивать, как осмелиться прикоснуться к ней. Он легонько похлопал Софи по руке, погладил ее локоны, рассыпавшиеся по подушке.

— Ты знаешь, как испугать мужчину. — На сей раз ему удалось выдавить улыбку.

Но Софи это не помогло — она продолжала плакать, и из-под ладони, которой она закрывала рот, вырывались рыдания.

Марк был смертельно перепуган и не знал, что ему делать. И еще эта грязная одежда! Он, чего доброго, испачкает Софи. Но все же склонился пониже и хотел поцеловать ее в щеку.