Чуб земли. Туланский детектив

Призрак Трикки Лая парил над дамами целый и невредимый. На сей раз мне даже удалось разглядеть знакомые черты лица туланца в свете ярко-оранжевых грибных фонарей;[11] другое дело, что он то ли не хотел, то ли просто не умел сохранять эту картину неизменной: рот то и дело смещался куда-то вбок, нос норовил заползти на макушку, а глаза непрерывно вращались и время от времени менялись местами. Жуткое, честно говоря, зрелище. Сэр Мелифаро, впрочем, имел иное мнение по этому вопросу, о чем незамедлительно оповестил мир громовыми раскатами хохота. Джуффин в голос не ржал, но улыбался до ушей. Выходит, это только я такая впечатлительная идиотка. Стыдно даже.

— Ну а теперь, — строго сказала леди Сотофа, — поскольку присутствующие здесь дамы и господа уже совершили все глупости, на какие были способны, можно сесть и спокойно поговорить.

Я открыла было рот, чтобы возразить: во-первых, я еще не совершила ни единой глупости, а во-вторых, если это нужно, за мной дело не станет, только подскажите, с чего начинать. Но взяла себя в руки и решила сдержаться. А то еще выставят за дверь, в амобилере сидеть, ждать, пока взрослые покончат со своими непонятными делами. Нет уж.

Леди Сотофа, конечно, самая могущественная ведьма в Соединенном Королевстве и вообще чрезвычайно грозная дама, но если вы думаете, будто ей удалось вот так сразу призвать всех к порядку, вы глубоко ошибаетесь. Строго говоря, к порядку призвалась только я. А так-то за столом, куда она с горем пополам всех загнала, воцарился невообразимый гвалт, приятно дополненный потусторонним воем призрачного туланского сыщика. Все кричали одновременно. Джуффин требовал немедленно отправить преступницу в Холоми или, на худой конец, в камеру предварительного заключения при его кабинете. Мелифаро извлек откуда-то из складок своего малинового лоохи самопишущую табличку и объявил, что хочет немедленно получить полный список покупателей заколдованных подушек. Сотофа в не самых корректных выражениях объясняла Джуффину, что она «со своей девочкой» как-нибудь без него разберется. Трикки Лай выражал желание немедленно заполучить назад свое тело. Леди Типа спокойно, но громко повторяла, что ей абсолютно безразлично, что с нею сделают: в Холоми так в Холоми, подумаешь!

В какой-то момент мне показалось, что время остановилось и теперь я всегда, вечно буду сидеть за этим столом среди обезумевших людей и призраков и слушать их бессмысленные вопли. Почти поверила собственной выдумке и не на шутку перепугалась. По сравнению с такой перспективой моя прежняя жизнь, казавшаяся мне совершенно невыносимой, выглядела вполне привлекательно. По крайней мере, там было мороженое. И сэр Шурф Лонли-Локли, самый вежливый и спокойный собеседник в мире. Как мне сейчас его не хватало!

— Сэра Шурфа на вас нет, — сказала я, втайне надеясь, что одного его имени может оказаться достаточно. — Сейчас заставил бы всех ме-е-е-едленно вдохнуть…

— Чего? — грозно переспросил Джуффин.

— …а потом ме-е-е-е-едленно выдохнуть, — проблеяла я.

Они так удивились, что замолчали. Все, даже призрак, которому, строго говоря, эти наши вдохи-выдохи теперь были до одного места. Наконец Сотофа улыбнулась.

— Девочка права, — сказала она. — Мы ведем себя, как пьяные рыночные торговки в последний день карнавала. Стыдно.

— Да, знатно пошумели, — согласился Джуффин. — Но ты же, как я понимаю, по-прежнему не собираешься уступать?

— Давай сделаем так, — предложила Сотофа. — Я задам Типе несколько вопросов, ответы на которые хотела бы знать прямо сейчас. А ты послушаешь, что она скажет. Потом решим, что делать дальше. В конце концов, Мир не рухнет, если Типа попадет в Холоми на день позже. С другой стороны, если ей придется переночевать в этой твоей заколдованной каморке, я горько плакать не стану. Ну?.. — И она дважды стукнула себя по носу указательным пальцем правой руки. Это у них на родине в Кеттари так принято, когда один человек хочет сказать другому: «Ну я же знаю, что тебе проще со мной согласиться, чем продолжать спорить, и поэтому, ладно уж, я тоже сделаю вид, что хочу с тобой согласиться». То есть на самом деле все еще сложнее, но примерно — вот так. Суровые горские нравы нам, уроженцам Угуланда, никогда их до конца не понять.

— Не буду я отвечать на твои вопросы, — равнодушно сказала Типа. — Давайте, везите меня в Холоми, прямо сейчас. Вечер не задался, а я спать хочу. Государственные преступники должны спать по ночам.

— Это кто тебе такую глупость сказал? — усмехнулась Сотофа. — Ты плохо знаешь жизнь. Государственные преступники по ночам должны сидеть на допросах. А отвечать ты, конечно, будешь. И мы обе это знаем.