Что же касается РФ, то здесь осуществляется совсем другая программа. «Вертикаль власти» – это система управления, при которой высшая цель – сохранение позиций самих управленцев, повторю, высшая цель – не Россия, а самосохранение номенклатуры. Цели России здесь второстепенны и производны от главной цели. Поэтому Россия после распада СССР не может определить даже собственную идентичность. Вертикаль изображает ее то российской, то антироссийской, то советской, то антисоветской, то западной, то антизападной. Все определяется тем, какой ракурс выгоден бюрократии в данный момент.
Сказанное определяет еще одну сторону медали – усиление роли бюрократии, особенно ее верхушки, независимость чиновников от бизнеса и общества. Николай Никулин, участник войны и автор, может быть, самой правдивой книги о войне, писал, что если бы все штабы дивизий, армий, фронтов заняли немецкие шпионы, и они не нанесли бы такой урон армии и стране, какой нанесло сталинское командование. Доживи ветеран до наших дней, он бы написал – если бы министры, губернаторы, руководители были злостными врагами России, они не причинили бы такой вред, какой наносит действующая бюрократия (см. фильм «Левиафан», читай о развязанной Россией войне с Украиной…).
Горящая Лубянка
За горящими воротами ФСБ наблюдала вся страна, ведь нет и не может быть на Руси, прошедшей через чекистский расстрел, безразличных к акции Петра Павленского. Разумеется, телевидение и радио уверяли, что случившееся «яйца выеденного не стоит», что поступок Петра Андреевича – это смешной и нелепый психический срыв. В переводе с номенклатурного языка на повседневный, власть сообщила, что находится в патовой ситуации, она не решается «не заметить» происшедшее, но не имеет возможности всерьез на него реагировать. Отсюда задача гражданского общества – видеть и реагировать всерьез!
Для начала отмечу, что выдвинутое против «художника-акциониста» обвинение в «вандализме» подтверждает сказанное выше. Характерно, что дверь какой-то богодельни, якобы взорванная кинорежиссером Сенцовым – это противогосударственный терроризм! А поджег ворот ФСБ прокуратура трактует как «нанесение ущерба памятнику культуры». От продолжавшейся в тоталитарном СССР борьбе с Лениным и мавзолеем, в постСССР протест перешел к Дзержинскому и Лубянке. Но игнорируя политическую составляющую произошедшего, власти подтвердили, что вступать в диалог с обществом, вести прямой разговор по-существу, они не намерены, возможны либо «тишина», либо имитация диалога.
(Надо ли всерьез говорить о том, кто действительно вел себя как вандал все 70 советских лет и кто является правопреемником СССР – об уничтожении большевиками, об осквернении и «перепрофилировании» 90 % существовавших в России храмов,… об использовании памятников культуры для истребления народа и культуры. А. Солженицын описывает истертые каменные ступени внутреннего двора Лубянки, по которым тысячи тысяч узников прошли в последний путь. Нынче только полностью реабилитированных и официально признанных невиновными – больше 2 миллионов! И никаких юридических определений по этому поводу до сих пор нет! А вор кричит – «держи вора»!)
Несколько слов о работе самой ФСБ. Теракт над Синаем Служба не только не смогла предсказать и предотвратить, она оказалась не в состоянии опознать и идентифицировать уже произошедшее. Лишь благодаря спецам из США и Великобритании, с опозданием более чем на сутки (в это время, как сообщают СМИ, готовился новый теракт, слава Богу, не успели!) Россавиация прекратила регулярные вылеты из Шарма. Напоминать о провалах российской разведки, об уходе на запад ведущих секретоносителей, о коррупционных скандалах вокруг ее руководителей разного уровня – что жевать изжованное!
Одна из причин произошедшего – вывод из зоны общественного обсуждения и гражданской критики работы силовиков и некоторых других составляющих государственной машины. Бесплодие советского КГБ, не предсказавшего, не предотвратившего распад государства, за него не ответившего и свалившего вину на Запад, «с честью несет» и продолжает нынешняя ФСБ.
Свою акцию сам Павленский называет «художественным акционизмом». По этому поводу хочется сказать два слова. Еще раз повторю – в авторитарной РФии, как и в тоталитарном СССР, нормальный диалог общества и власти невозможен. Но полное исключение диалога уничтожает не только общество, но и власть. Поэтому общение здесь происходит в имитационно-перевернутой, иносказательной форме.