Чудачка

Пока мужчины сообща пытались успокоить беззвучно рыдающую Надюшку, в приемную вернулся зам и отчитался:

— В офисе пострадавших нет, сотрудники продолжают работу. Эмчеэсники толчка не прогнозировали, предупреждений по городу и области не было. Насчет повторных тоже ничего пока сказать не могут. Селиверстов Игорь в ВОХР оттуда переходил. Он расспросил бывших коллег. Те в недоумении. Толчок был внезапным. Прогнозов пока не дают, предупреждений тоже пока не рассылают.

— Ясно, что ничего не ясно… Спасибо, Леня.

Зам кивнул и осторожно уточнил:

— Может, «скорую» вызвать? Укол какой сделать…

— Подождем пока, — отмахнулся Степаныч.

Леонид пожал плечами и вышел. А Геннадий Степанович крякнул и участливо спросил:

— Надюх, ну что ты в самом деле… Перепугалась сильно?

— Я… это… кошмар ночью был… этот толчок… Он пахнет, как мой кошмар. Значит, ничего не закончилось… надо что-то делать, а я не знаю, что… А они не отвечают…

Девушка сложилась пополам и безутешно зарыдала, отбросив всякие попытки успокоиться. Мужчины, стоящие над креслом, озадаченно переглянулись.

— Родители не отвечают? — растерянно ляпнул Вадим. — Так давай, еще разок их набери. С ними точно все путем, зря переживаешь!

Тут же, словно в доказательство слов мужчины, разразился аккордами знакомой песенки телефон Нади, позабытый на столе. Вадим подхватил его и торжествующие объявил:

— Ну вот! Что я говорил! Мама звонит! Бери трубку! — и сам шлепнул значок приема на экране.

— Да, мамуль. — Надя постаралась, чтобы голос ее звучал если не спокойно, то хотя бы не гнусаво от слез. — Цела. Никто… Нет, этого не испугалась… Они не отвечают пока, далеко… Да, я чувствую, сон про тварь и все, что сейчас происходит, связано. Будет продолжение… Хорошо, вечером поговорим.

Надя отключила телефон и только сейчас опомнилась, сообразив, что у ее беседы было целых два озадаченных свидетеля.

— Не предсказываешь, говоришь? — с ноткой скепсиса в голосе уточнил Вадим.

— Надюнь, ты чего, знала, что тряханет? И что, дальше еще хуже будет? — поддержал друга вопросом шеф.

Девушка беспомощно вздохнула и подняла на мужчин исполненный страдания взгляд:

— Вы только меня сумасшедшей не считайте. Этой ночью мне приснилось омерзительное чудовище. Я не понимала, чем оно опасно всем вокруг, но знала, что очень опасно. И когда землетрясение случилось, я почувствовала, что это все из-за него. И еще трясти будет, когда оно перегрызет следующую нить. Не верите, наверное? И правильно. Я бы на вашем месте тоже не поверила.

— Надя, сны порой очень символичны. Это еще старик Фрейд говорил. Если ты видишь землетрясение как монстра, то видь на здоровье, только когда он тебе в следующий раз приснится, меня набери. Я в офисе выходной день объявлю, — на свой лад мудро истолковал личный кошмар ассистентки материалист Степаныч.

— Меня тоже набери, — поддержал друга Вадим, мало-помалу расслабляясь.

Девичьих истерик он побаивался, с плачущими взахлеб дамочками обращаться не умел и искренне радовался тому, что жена подарила ему сына, а не дочь. У Степаныча была та же картина маслом, только его два близнеца-оболтуса, оттрубив срочку, решили еще послужить на контракте. Папины деньги и бизнес их не особо влекли, ребята собирались, когда навоюются, открыть свое дело.

Кивнуть или отказаться от предложения о подаче сигнала хлюпающая носиком Надежда не успела. За гранью обычного чутья и слуха она услыхала довольный скрежет чудовища и поняла: тварь еще не закончила трапезу. И в голове у девушки что-то щелкнуло. Вместо страха, истерики и судорожных метаний пришел холодный гнев. Как смеет какая-то тварь вредить ее городу? Кто дал ей такое право? Такая пакость не должна существовать! Ее нужно найти и попытаться уничтожить, чего бы это ни стоило!

— Чудовище грызет нить. Сейчас снова начнется. Считайте, что я вам позвонила! — тихо и четко произнесла Надя перед тем, как раздался новый толчок. Сила его была равна предыдущему.

Здание опять содрогнулось, жалобно и тоненько зазвенела посуда в шкафу. Мужчины матюгнулись.

— Еще будет, Надюнь? — тихо и уважительно уточнил Степаныч.

— Если не уничтожить тварь, будет хуже. Она пока перекусывает тонкие нити, набирается сил. Когда разорвет нити потолще… — Надя замолчала, пожав плечами.

— На десять баллов тряханет? — почесал лоб Степаныч, окончательно запутавшийся в том, что происходит, и в том, как это пыталась объяснить девушка. Верить ей не получалось. Не верить тоже, особенно после того, как вторично тряхнуло сразу после Надькиного предупреждения.

— Не уверена, что будет землетрясение. Может произойти любое стихийное бедствие, — отчиталась девушка и попросила: — Геннадий Степанович, я заявление на отгулы в счет отпуска напишу.

— И что делать будешь? — первым сообразил задать нужный вопрос Вадим.

— Искать его, — решительно объявила Надежда.

— Ахинея какая-то с мистикой, — потряс головой начальник. — Может, просто дома посидишь, оклемаешься от всей этой передряги, руку полечишь? Рассадила изрядно. Кровью весь пол закапала.