Чудаки

Неожиданно маму послали по работе в срочную командировку. Мама обещала вернуться к воскресенью — на воскресенье выпал в этом году мой день рождения. И вдруг она позвонила в четверг вечером и сказала, что вынуждена задержаться в командировке, и поэтому, к сожалению, не сможет быть на моем празднике. Она загодя поздравила меня и, как всегда, попросила помогать папе по хозяйству и не обижать Оксану.

Я рад был, что мама поздравила меня, и пообещал выполнить все ее просьбы. А потом мне стало грустно. Мама не приедет, значит, не будет вкусного пирога, не будет такого веселого праздника, и самоката тоже не будет…

В пятницу Игорь с Володькой, только увидели меня, сразу заметили, что я невесел, и пристали с вопросами. Я рассказал. Они принялись утешать.

— Нашел из-за чего расстраиваться! — сказал Игорь. — Ну, не будет пирога — и не надо! Обойдемся без него. А веселье будет, не беспокойся. Разве нам когда-нибудь бывает скучно, когда собираемся вместе? Вот только самоката придется ждать до следующего дня рождения…

— А вдруг мать привезет его из командировки! — высказал свое предположение Володька.

Ребята утешали, как могли, и я повеселел.

Говорю — повеселел. Верно. Но ненадолго…

В субботу вхожу в класс, вижу: Игорь с Володькой рассматривают что-то в картонной коробке. Увидели меня, сразу закрыли ее и спрятали в парту.

«Что это они?..» — удивился я.

Подошел смущенно к ним, спросил:

— Что там у вас?

— Где? — обернулся ко мне Игорь.

— Да там, в коробке, которую вы в парту спрятали.

— А-а… — замялся он и перевел разговор на другое: — Мама больше не звонила?

— Не звонила! — рассердился я и отошел с обидой.

«Подумаешь, нашли что-то на свалке и не хотят показать… Ну и любуйтесь сами, мне все равно…»

Но, по правде сказать, мне было совсем не все равно. Не потому, что хотелось взглянуть, что там у них в коробке, нет. Это меня не так уж интересовало. Меня возмутило то, как ребята обошлись со мной.

Особенно обиделся я на Игоря: самый близкий друг — и что-то скрывает. И с кем? С Володькой Струком, с которым дружит всего несколько дней и то благодаря мне! Ведь это я их свел, пригласив обоих к себе на день рождения.

Нет, я не сердился, что Игорь подружился с Володькой. Ну, подружился и подружился, кто запретит? Володька хлопец нормальный. Учится хорошо, веселый, справедливый. За это ребята любят его и выбирают то звеньевым, то старостой класса. И спортом занимается. Никто в классе не умеет так выполнять разные упражнения на турнике, как он. С ним интересно дружить. Но ведь и старых друзей забывать нельзя!..

На всех уроках я сидел молча, хотя Игорь пытался заговорить со мной. И на переменках тоже избегал его. А Володька — тот сам обходил меня, видно почувствовал, что виноват, и ему было стыдно.

После уроков я долго бродил по днепровским склонам, думал: успокоюсь, забуду обиду. Но почему-то все равно не мог ни успокоиться, ни обиду забыть.

Когда возвращался под вечер домой, наткнулся на Сергея Потапенко, поливавшего из ведра кленочек. Видно, понял, почему мы с дядей Павлом смеялись, когда он хвастал своим деревцем. Теперь Сергей сам ухаживает за ним. И перестал сердиться на меня и дядю Павла.

— В кино был? — спросил Сергей, увидев у меня в руке портфель.

— Нет, ходил вдоль Днепра, голова что-то разболелась на уроках.

— Хочешь таблетку вынесу?

— Не надо, сама пройдет.

Сергей вылил под кленочек всю воду, поставил на землю ведро.

— Что, у тебя завтра праздник?

— Откуда ты знаешь?

— Игорь и Володька сказали, что ты пригласил их к себе на пирог.

— Да пригласил… — поморщился я. — Хочешь — приходи и ты. Только пирога не будет. Мама в командировке.

Мне захотелось рассказать Сергею про Игоря и Володьку, но я удержался. Еще подумает — раскис, нюни распустил… Поговорили о том, о сем, и я пошел домой.

В нашем дворе на асфальте были нарисованы мелом большие кривые классы. Перед чертой, как журавль, на одной ноге стояла Оксана с битой в руке. Увидев меня, закричала:

— Ага, а я что-то знаю!

— Ну и знай себе на здоровье! — отмахнулся от нее.

Но Оксана не унималась и продолжала, точно попугай, выкрикивать: «Ага!.. Ага!.. Ага!..» Однако что она знает, так и не сказала. И только когда я уже входил в подъезд, Оксана крикнула:

— А Игорь с Володькой… — и запнулась.

Меня ее слова точно прутом хлестнули.

Вернулся, подошел к ней и угрожающе спросил:

— Что Игорь с Володькой?

Но Оксана, сморщив свой острый нос, ответила хитро, чтобы подразнить меня:

— А ничего!

Я в сердцах толкнул ее. Она показала мне язык, бросила биту в самую дальнюю клетку-класс и запрыгала, припевая:

— Ромашка-дурашка!..

— Вот покажу тебе дурашку! — бросив портфель, побежал я к ней.

Если бы в этот момент не въехал на полной скорости во двор на самокате Игорь, наверное, отлупил бы ее. Не пожалел бы…

Игорь, лихо развернувшись, соскочил с самоката и подвел его ко мне.

— Ну, как? Хорош, хоть и самоделка?

Глаза его светились восторгом.

Я вспомнил Сергея Потапенко, как тот хвастался кленочком, равнодушно ответил:

— Так себе… Бывают и лучше.