Чудаки с Улики. Зимние птицы

Желтогрудая трясогузка на высоких ножках-соломинках танцевала возле Нины; садилась на борт лодки, бодренько покачивалась и цвиркала. Трясогузка выпаривала птенцов под нависшими корнями. Нине казалось, что птица участливо спрашивала у нее: «Где твои?..» Она вычерпывала из лодки воду алюминиевой чашкой и грустно глядела на берега, ожидая от них утешения. Нина быстро привыкла к одиночеству, к таежной весне, как будто почувствовала облегчение в груди и дышалось свободнее. Она устраивалась на водомерном посту жить долго, если бы не Гоша…

На другой стороне реки, немного выше Нины, кто-то шумно бросился в воду. Нина вздрогнула, чуть было не кинулась домой, но, разглядев острые высокие уши, осталась в лодке.

Плыла изюбриха с телком. Наверно, на том берегу не обратила внимания на Нину, сидевшую неслышно в лодке, и повела теленка через речку. Телок отставал от матки, она оглядывалась на него, негромко мычала. Нина понимала, глядя на мелкие волны впереди теленка и слыша его прерывистое дыхание, как отчаянно орудовал телок ногами, словно это могло убыстрить его плавание.

Недалеко от Нины матка достала ногами дно, вышла на берег. Маленькая голова ее вся из чутких ушей и круглых больших глаз. Ждет серая матка торопливо подплывающего телка, тоже глазастого и фыркающего. Опасливо и будто бы ища сочувствия, косится на Нину, вострит уши в ее сторону и, как желтобрюшка, словно тоже спрашивает: «Где твой?.. Наступило дивное время! Все самки тайги гуляют с маленькими. А ты одинокая. Где твой?..»

Матка стряхнула с себя ливень воды, и слабенький пятнистый телок, глядя на мать, тоже встряхнулся. Звери быстро ушли по зарослям таволги на мыс в густую релку.

Нина вычерпала из лодки воду, но отчалить от берега не могла; с завистью слушала беспокойных птиц, остро завидуя желтобрюшке и оленухе.

Глава третья

1

Нина продергивала морковь, Гоша сидел на крыльце и выстругивал черень для лопаты. И вдруг Гоша увидел: от берега поднимается высокий старец, весь в белом: на голове белый платок, низко опущенный на острые плечи, белая рубаха навыпуск и штаны белесые свисают пусто.

— Нинуля! — окликнул Гоша жену. — Посмотри-ка: явление Христа народу.

Нина привстала со стульчика. Откуда взялся неземной, в странном наряде старец?.. Идет неспешно, поглядывает по сторонам, руки за спиной держит; лицо у старца светло-коричневое, сухое, бородка прозрачная, словно метелка тростника. Нина не в силах оторвать глаз от белого пришельца и готова убежать в дом или спрятаться за Гошу.

— Кто это? Откуда он взялся?..

Женщине вспомнились давние рассказы бабушки про бога, который будто бы, в обличье дряхлого старца, иногда нисходит с небес на грешную землю. Ходит он с посошком по земле, видит, как сильные обижают слабых, как радуются и страдают люди; злых карает, добрых, совестливых и отзывчивых он одаривает счастьем, больных излечивает. Уж не исцелитель ли спустился с неба на водомерный пост?

Идет старец к молодым легким шагом, мурлычет под нос какую-то песенку. На тропе уже с неделю палка валяется, он не поленился поднять, несет к дому палку; грабли лежали — и грабли воткнул черенком в землю — наводит порядок, точно на своей усадьбе.

— Ты кто такой, дед, и как сюда попал? — грубовато, не без робости выкрикнул Гоша.

Старец бросил палку на ворох дров и сказал ровным голосом, словно продолжая прерванный разговор:

— Стреляли здесь — я слыхал, топором рубили — тоже слыхал. Думаю: какие люди пришли на пост, зачем?.. Долго гадал, да проверить все некогда было. — Выговор у старца странный, вроде бы не русский, начни передразнивать его, занятно так не получится. — Эвон кто здесь! Молодые люди. Ну, здорово были! — Лицо его осветилось густыми морщинами, а в каждой морщинке, особенно в маленьких глазах, необъяснимая тайна притягательной улыбки. Если этакого старца повстречаешь на лесной тропе, то от страха вскрикнешь, и ноги, вдруг налившиеся свинцом, не сдвинутся с места, но стоит улыбнуться незнакомцу по-детски доверчиво и широко, как и ты вздохнешь облегченно и сам улыбнешься.

Старец вытер лицо краем головного платка и вежливо спросил, чей сын Гоша, чья дочка Нина. Узнав, что Гоша сын хромого Рагодина, особенно внимательно посмотрел на парня, потом взгляд его стал рассеянным — вероятно, что-то далекое и неприятное припоминал.

— Ну чего, дед, уставился? — нервно спросил Гоша. — Или за родню признал?…

— Знаю отца, вот и смотрю на сына…

— Почему я тебя вижу впервой? — резко спрашивал Гоша. — Кто ты?

— Я охотник Валдай.