Чудеса Божии

Тогда жена сообщила и о еще большей печали: «Разве ты не знаешь, что погиб наш сын Мика?» На это муж ей ответил: «Неправда, Мика жив». Проснувшись, женщина осмотрела указанный мужем сундук и действительно там нашла свои украшения. А когда закончилась война, ее сын Мика вернулся в Белград живой и невредимый.

О смерти митрополита Филарета

Читаю о предсказании смерти знаменитого митрополита Московского Филарета. Было это в 1867 году, когда исполнилось пятьдесят лет архиерейского служения владыки, тогда восьмидесятичетырехлетнего. Отпраздновав этот юбилей, митрополит ушел на покой в Троицкую Лавру святого Сергия. В тот же год 14 сентября явился ему во сне его отец и сказал: «Запомни девятнадцатое число!»

Этот сон митрополит объяснил себе как предсказание даты его смерти. Поэтому он начал готовиться к уходу в мир иной, решил причащаться девятнадцатого числа каждого месяца. Когда прошло девятнадцатое сентября, он стал ждать девятнадцатое октября. И в этот день опять причастился, но жизнь продолжилась. Однако с наступлением ноября владыка заболел и начал всех вокруг себя торопить, чтобы заканчивали дела, пока он не умер. Все приготовив, заказав гроб и отдав наказы, он девятнадцатого ноября отслужил последнюю Литургию и пошел отдохнуть. Когда в келию зашел монах звать на обед, застал Владыку усопшим.

Вот что значили услышанные во сне слова: «Запомни девятнадцатое число!»

И хотя сербский народ говорит: «Сон — ложь, а Бог — истина», все же в народных преданиях и песнях упоминается много снов, которые сбывались. Вот недавно я снова перечитал эпическую песню «Женитьба Максима Чарноевича», а в ней — о сне Ёвана капитана, который он пересказывает своему дяде Ивану Чарноевичу:

«Сомкнул глаза и сон плохой увидел —
Сон плохой, что Боже упаси!
Будто я во сне смотрю на небо,
А на небе вдруг собрались тучи;
Одна туча, двигаясь по небу,
Стала как раз над Жабляком,
Над твоим славным градом.
И с той тучи полетели громы,
Ударили по твоему Жабляку,
По дому, по родовой усадьбе —
Жабляк твой огонь разрушил
До самых до оснований;
Остался один белый угол,
И упал на твоего Максима,
Но беды тот угол не наделал,
Из–под него он жив вышел.
Дядя мой, Чарноевич Иван,
Не должен я сон объяснять,
Только, если ему верить,
Я, дядя, у тебя погибну,
Погибну в сватах твоих

3.

И действительно, в несчастной борьбе между сватами Максим был только ранен, а Ёван капитан убит.

Сон накануне смерти короля Александра Обреновича

Протонаместник Стефан Гужвич рассказывал нам об удивительном сне в ту ночь, когда погиб последний Обренович — король Александр.

«Снится мне, — рассказывал он, — что король позвал меня на Крестную Славу, чтобы я освятил воду и преломил праздничный хлеб. Пришел я, будто бы, в какой–то малый низкий домик, где был он. Я облачился и хотел начать исполнение обряда. Вдруг вижу, что свеча вся искривленная, изломанная. Смотрю в сосуд с водой и обнаруживаю, что вода нечиста — в ней полно папиросных окурков. Обращаю внимание присутствующих на это и требую, чтобы принесли целую свечу и чистую воду. Затем оглядываю себя — а на мне облачение изорвано да скомкано. Приходит мысль, что пока принесут целую свечу и чистую воду, я могу сбегать домой и взять другое облачение. И, будто бы, отправляюсь домой, беру новое облачение и начинаю облачаться. Но мне это никак не удается: руки запутываются между лицевой тканью и подкладкой. Боясь опоздать, я спешу, тороплюсь, но ничего не получается. В испуге и в поту я просыпаюсь. Перекрестился и говорю: «Дай, Боже, чтобы не случилось беды!» Выхожу на улицу. Еще очень рано. Возле одной лавки вижу знакомого торговца и учителя. Я поздоровался и хотел пройти мимо. Но учитель подходит ко мне и спрашивает: «Знаешь ли, что этой ночью случилось?» — «Нет, — говорю. — Знаю только, что мне приснился страшный сон и что не стоит ждать ничего хорошего». А учитель мне шепотом: «Хорошего и нет. Сегодня в Белграде погибли Король и Королева». Было это 29 мая 1903 года.

После утрат — обретения

— Расскажи мне, сестра Марина, что- нибудь из услышанного от народа. Ты ведь много странствовала, о многих судьбах людских узнавала и пути Промысла осмысляла.

Сестра Марина задумалась, долго отнекивалась, оправдываясь, что она, мол, ничего не знает, что недостойна и так далее, а потом рассказала следующее: