Чудеса Дивнозёрья

— Вот вредный! — Тайка скрипнула зубами.

— От вредины слышу, — фыркнул Яромир.

И вроде ничего обидного не было в его словах: ну сколько раз они вот так уже пререкались? Но Тайка вдруг почувствовала, как от обиды на глаза наворачиваются слёзы, и поспешно закрыла руками лицо.

— Ты чего? — испугался дивий воин. — Ну, прости, я не хотел. Да садись ты в своё кресло, только не плачь.

Стоило ему это сказать, как Тайка тут же разревелась. И хотела бы сдержаться — да не вышло. Она и сама не понимала, что с ней происходит.

Вытьянка бросила недомытые чашки, подбежала к ней, обняла за плечи и погрозила Яромиру кулаком:

— Что ты ей сказал?

— Да ничего я не говорил!

— Это правда, — всхлипнула Тайка. — Яромир не виноват. Не знаю, что на меня нашло…

Марьяна усадила её в кресло и сунула в руки салфетку:

— А ну, вытри нос, и давай разбираться. К нам тут с утра Пушок залетал и сказал, мол, ты в последние дни сама не своя. Что случилось, ведьма?

— Да всё нормально…

— Тогда почему ты говоришь это таким голосом, как будто кто-то умер?

Тайка пожала плечами, а Яромир вдруг задумчиво произнёс:

— Может, у вас тоскуша завелась?

— Какая-такая тоскуша? — вытаращилась Тайка.

— Ну, обычная. Дух такой. Маленький, но довольно пакостный. Питается чужой радостью. Если присосётся, сложно его потом отвадить. Вот только не понимаю, как Никифор его мог проглядеть.

— А ты-то сам его увидеть сможешь? — взгляд Марьяны стал встревоженным. Яромир кивнул.

— Тогда чего стоишь столбом? — напустилась на него вытьянка. — Иди и ищи! Тая, дай ему ключи от погреба. Знамо дело: все зловредные духи темноту да холод любят. Небось, и тоскуша этот там сидит.

— Надо ещё обереги проверить, — спохватилась Тайка. — Если что-то в дом проникло, значит, лазейка была.

— Вот ты и проверь. А я пока посуду домою, — Марьяна откинула назад белые волосы и улыбнулась. Ей нравилось, когда все были при деле.

Увы, поиски ничего не дали. Все обереги были целёхонькие и висели на своих местах, а Яромир нашёл в погребе только банки с солениями и с десяток дохлых мух.

— Нет там никакого тоскуши, — буркнул он, вытаскивая из длинных волос паутину. — Может, сбежал уже.

— Или его и не было, — Тайка шмыгнула носом, чувствуя, что ещё немного — и слёзы снова хлынут из глаз. — Яромир, что ещё это может быть?

Дивий воин пожал плечами:

— Не знаю… разве что колдовство какое-то человечье. В ваших чарах я не очень разбираюсь.

И тут Тайку осенило:

— Зато я знаю, кто разбирается! Баба Липа!

— Какая ещё липа? — не понял Яромир.

— Это бабушкину старую подругу так зовут. Олимпиада, если полностью. Они ещё в детстве дружили, а потом баба Липа к мужу в Ольховку переехала, реже стали видеться.

— И что, она тоже ведьма?

— Ещё какая! — Тайка хотела было улыбнуться, но губы её будто не слушались, на лице застыло выражение уныния, и мелькнувшая было надежда испарилась, как не бывало. — Хотя и это, наверное, не поможет…

— Не проверишь — не узнаешь, — Марьяна решительно звякнула тарелкой.

— А далеко ли до этой Ольховки? — Яромир стряхнул паутину с пальцев.

— Не очень, километров восемь.

— Значит, засветло не обернёмся, — дивий воин покосился за окно, высматривая солнце. — Я с тобой пойду.

— Ты? — фыркнула Тайка. — Вот в этом кафтане нарядном?

— А что не так?

— Ребята ольховские непременно к нам привяжутся.

— Ну и пусть, — Яромир пожал плечами. — Я их проучу — будут знать, как докучать добрым путникам.

— Вот то-то и оно, — закивала Тайка. — Проучишь так, что они потом зубов не досчитаются. А участковый-то ко мне разбираться придёт. Давай-ка мы лучше тебя переоденем. Тут старая отцова куртка-аляска есть, очень тёплая. И шапку возьми — уши-то острые тоже спрятать не помешает.

— А может, не надо? — взмолился дивий воин, но Тайка была непреклонной:

— Или так, или я пойду одна!

Яромир со вздохом натянул шапку на уши. Куртка ему тоже оказалась впору. Тайка отметила про себя, что ему даже идёт, но вслух этого говорить, конечно, не стала — чтобы не задавался. Вместо этого окинула Дивьего воина долгим взглядом и махнула рукой:

— Ладно, сойдёт для сельской местности. Пошли, что ли?

* * *

Тайка беспокоилась зря — ольховские хулиганы не обратили на них никакого внимания. Они были заняты: пытались вытолкать из сугроба чью-то поцарапанную вишнёвую девятку с выбитой фарой и треснувшим бампером. Автомобиль издавал жалобные звуки, но заводиться никак не желал.

— Уф-ф, пронесло, — выдохнула Тайка, едва они миновали опасное место.

А Яромир улыбнулся так, что она заподозрила: а не заколдовал ли дивий воин несчастную машину, чтобы та застряла? А что, мог ведь!

Но спрашивать она не стала, потому что они как раз подошли к аккуратной голубой калитке бабы Липы. Та оказалась не заперта, и Тайка первой вошла в заснеженный сад. Они с Яромиром прошли дальше по утоптанной дорожке к одноэтажному деревянному домику с резными наличниками на окнах.

Дивий воин втянул носом воздух и поморщился:

— Что-то чесноком тянет.

Тайка огляделась по сторонам и вмиг обнаружила источник крепкого запаха: