Чудеса Дивнозёрья

Но и в самой деревне всякое может случиться. То кикимора-раздорка у кого-нибудь заведётся и всех домочадцев между собой перессорит, то тоскуша в погребе засядет да так разунылится, что всё варенье прокиснет. А давеча у бабы Иры — представляете — домовой потерялся, и с этим тоже кому пришлось разбираться? Ну конечно же, ведьме.

Вообще-то Тайка зиму любила. Не только из-за каникул и прочих развлечений, но и потому, что у неё зимой был день рождения. Ничуть не меньше — а может, даже и больше, она любила отмечать Новый год. Всё время ждала чудес, и чудеса случались. Разве это не здорово?

Вот и сегодня с ней случилось чудо в перьях. В смысле, Пушок, конечно же. Коловерша ворвался в открытую форточку с мороза, стряхнул снег с взъерошенной макушки и первым делом спросил:

— А есть что-нибудь поесть?

— С обеда не кушал? — поддела его Тайка, но коловерша иронии не оценил.

— Угу, аж извёлся весь. Почитай, уже два часа во рту и маковой росинки не было. А мне голодать нельзя — я же растущий организм!

«Жрущий ты организм», — хотела сказать Тайка, но, подумав, не стала насмехаться над пернатым (и мохнатым) другом. В конце концов, ну что ей, пирогов жалко? Она же опять напекла столько, что без Пушка никак не справиться!

— Тая, а ты умеешь гадать? — вдруг ни с того ни с сего спросил Пушок после примерно семнадцатого пирожка с яблоками (И как в него столько влезает? Может, у коловершей есть отдельный желудок для вкусненького?). — Должна уметь. Ты ж ведьма!

Тайка пожала плечами. Признаться, гадания её никогда особо не интересовали. Да и бабушка говорила, мол, чушь всё это. Свою жизнь человек должен сам строить, а не на судьбу уповать.

— Ну, теоретически могу. А тебе зачем?

— Так святки же! — коловерша захлопал крыльями и пылко зачастил: — Я знаешь сколько конфет сегодня наколядовал! Ух! Чуть не слипся!

— «Наколядовал» он, — усмехнулась Тайка, уперев руки в бока. — Так сразу и скажи: стащил.

— А вот и нет! Я у соседского дома сидел на ветке и пел, пока не охрип. Они, конечно, пошли посмотреть, кто это там такой сладкоголосый выискался. Тут уж я не растерялся: они в дверь, а я в окно. Взял конфетку за труды — и обратно на ветку прыг! Я ж помню, что ты велела простым людям на глаза не показываться. Мол, их хрупкая психика не выдержит существования летающих котов, которые к тому же наполовину совы. И хотя я считаю это вопросом, как нынче говорят, дискуссионным, но сегодня, так и быть, спорить не буду.

— Ну, спасибо хоть на этом, — Тайка вздохнула.

Уж сколько раз она пыталась убедить коловершу не брать чужого, но, когда дело касалось еды, у Пушка все слова в одно ухо (рыжее, с кисточкой) влетали, а в другое вылетали. Ишь, какой «сладкоголосый» выискался! Вы слышали, как по весне коты кричат? А теперь соедините это в уме с восторженным уханьем совы — вот примерно так и поют коловерши. Некоторые, между прочим, ещё и в ноты не попадают.

— Короче, давай гадать тебе на жениха! — воодушевленный своей идеей, Пушок затанцевал на табурете, перебирая лапами и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Но зачем?

— Что ж ты такая недотёпа у меня, Тая? Говорю же: святки нынче. Самое время!

Тайка закатила глаза. Она знала: если уж Пушку что-то в голову втемяшилось — отговорить его бывает непросто. Практически невозможно.

— Давай лучше я тебе погадаю на невесту.

Коловерша нетерпеливо фыркнул:

— Вообще-то себе я уже сам погадал и перегадывать не собираюсь, меня всё устраивает. А ты чего отнекиваешься? Может, боишься?

— А чего мне бояться? — не поняла Тайка.

— Да так, говорят, опасное это дело, — Пушок устрашающе завращал глазами.

— Пф! И вовсе не опасное! Вот нисколечко!

— Смотри, выпрыгнет на тебя бес!

— Пускай! Сам выпрыгнет — сам пожалеет. Я же ведьма!

— Вот-вот, и я о том же, — радостно закивал коловерша, ещё и усы облизнул в предвкушении. — Так что давай, гадай.

Тут бы Тайке насторожиться да призадуматься (нет, ну а чего Пушок настаивает?), но она уже побежала в бабушкину комнату за двумя зеркалами и свечкой. Нужно же было доказать коловерше, что всё это пред-рас-суд-ки! Ну, или, как любит говорить мама: «Не чепуха, а народные традиции». В то, что в зеркале можно взаправду увидеть лицо будущего жениха, Тайка, конечно же, не верила…

Под чутким руководством Пушка она задёрнула шторы, установила два зеркала друг напротив друга так, чтобы образовался зеркальный коридор, зажгла свечи и села ждать. Коловерша, по обыкновению, устроился у неё на плече. Он никак не мог успокоиться: терзал когтями ткань её футболки, щекотал усами щёку, сопел на ухо, чесался. В конце концов Тайка не выдержала этой возни:

— Ну уймись уже! Всех бесов мне распугаешь. Ну или женихов — без разницы.

— Никто к тебе не придёт, — огрызнулся Пушок. — Ты же не сказала самого главного: «Суженый мой, ряженый, появись!» Говори скорее, а то гадание не сработает.

— Ну, ладно, допустим: суженый мой, ряженый, появись! — Тайка произнесла эти слова без особого энтузиазма, и коловерша скривился.