Чудеса и диковины

Такие новости, надо думать, леденили венценосную кровь. Привычная система управления рассыпалась в прах. По словам Адольфа Бреннера, который один пренебрегал официальным презрением и заходил ко мне в гости, разделение придворных на фракции стало явственнее некуда. Знать сплотилась вокруг герцогини. Подстрекаемые иезуитом Вакенфельсом, желавшие показать себя людьми действия, они говорили о крови и Истинной Религии. Герцог тем временем колебался. Он забился в библиотеку, где, по слухам, ждал ангелического наставления, обещанного Джонатаном Ноттом, а помощники Нотта корпели над склянками, дабы Альбрехт получал свой эликсир исправно и в срок. Вокруг башни, как споры над грибом, клубился удушливый дым. Говорили, что Элизабета лично стучалась в закрытые двери Риттерштубе, требуя предпринять хоть какие-то действия против врага.

– Ну, может, и надо дать им отпор, Адольфо? Набрать людей из крестьян и торговцев, выучить их, чтобы пополнить ряды нашей гвардии…

– Лавочники против отчаянных рубак, закаленных в боях? Церковь запрещает самоубийство.

В конце концов под давлением герцогини Альбрехт послал к Мангейму парламентера с требованием утихомирить своих людей. Это разъярило Элизабету еще сильнее, чем его прежнее бездействие. От его имени – сославшись на болезнь мужа – она написала письмо императору с просьбой о помощи.

– Эти беглецы из Богемии заявились сюда только из-за слабоволия Альбрехта, – сказал Бреннер. – Кальвинисты живут в Винтертале и в ус не дуют. Обряды справляют по-своему, и их никто не ущемляет. Это же почти что оплот протестантства.

Я согласился.

– К тому времени, как разрешится кризис, все может перемениться.

Мы обменялись тяжелыми взглядами. Под грузом чрезвычайного положения все в замке развалится, это было яснее ясного. А тем временем люди страдали, и было еще неизвестно, что станет с созревающим урожаем. По слухам, крестьяне, оставленные своим господином и защитником, принялись защищать себя сами – при помощи вил и ухватов; так что, когда Максимилиан Баварский (та самая крупная рыба, которая захватила сокровища Рудольфа и не оставила мне ни крошки) прислал герольда, объявившего, что его армия скоро ступит на землю Фельсенгрюнде, чтобы раз и навсегда разобраться с беглым Мангеймом, это стало почти облегчением. Особенно это обрадовало герцогиню, когда католические солдаты – несколько сотен, по самым скромным подсчетам, с внушительными мушкетами и пиками, с пушкой на конной тяге и гордыми скакунами – перешли перевал Богоматери и расквартировались по деревням близ Кришхайма и Крантора. Все было за то, что Истинная Религия непременно одержит верх над мерзопакостной ересью. В покоях герцогини освободили лучшую комнату и обставили там опочивальню для великого герцога Баварии.

– Приедет он, как же, – бурчал Бреннер, чья непрестанная скорбь утомила бы даже Иова. – В эту дремучую глушь ради драчки в лесах?! Пусть даже и не мечтает. Вот помяни мое слово: тут скоро такое начнется, и не будет в том славе ни нашей истовой Элизабете, ни кому-то еще.

Быть может, любезный читатель, в мире далекого будущего, где ты обнаружил этот документ, запечатанный в свинцовом ларце в глубинах тосканской земли, человечество уже забыло про войны? Быть может, жадность, злоупотребление властью и пожары религиозных раздоров уже не знакомы тебе, сидящему под раскидистым дубом, в переливах божественной музыки? Я же могу лишь молиться, чтобы так все и было, и то, о чем ты сейчас прочтешь, давно стало бы для тебя непостижимой историей.

Многие жители Фельсенгрюнде встретили баварских солдат (почти никто из которых никогда и не жил в Баварии) как освободителей. Но была одна маленькая деталь, из-за которой расцветшие было надежды очень быстро увяли. Как и их врагу, грозному Мангейму, баварцам нужно было себя обеспечивать. Солдат не будет сражаться, если его не кормить. Так что католики тоже отнюдь не гнушались разбоем и грабежом. Это была та цена, которую крестьянам приходилось платить за свое спасение. Люди Мангейма скрывались в лесах. Чтобы лишить их убежищ, баварцы подожгли Вальд. Фельсенгрюндцы, спасавшиеся от пожара, были убиты протестантскими бунтовщиками, чтобы те их не выдали. Католические освободители, преследующие Мангейма, убивали фельсенгрюндцев при малейшем подозрении в том, что они поддерживают врага. Не в силах понять, кто есть кто, крестьяне наугад объявляли себя сторонниками той или иной партии, хотя на деле им не нравились обе.

Герцог тем временем продолжал испрашивать совета у духов, а герцогиня устраивала помпезные молебны за победу и заказала роскошное платье, чтобы было в чем слушать «Те Deum». Я старался не обращать внимания на все, что происходило за пределами моей кельи, и нашел успокоение в монотонной работе. Чтобы занять себя, я решил раскрасить книги по ботанике и уже принялся накладывать акварель на капустный кочан в «De Historia Stirpium», но меня подвело собственное любопытство. От слухов уже свербило в носу. И я высунулся наружу.