Чудеса на магической неделе

На просеке царили неразбериха и оживление. Существа не расходились, они азартно спорили, размахивали лапами, смеялись, бухтели. Злыдни оказывали первую медицинскую помощь колдоптицам, чинили сбруи. Гонка оказалась по-настоящему интересной, одной из лучших за последние годы.

Аля перевернула маску на спину, теперь она болталась у неё за плечами, как соломенная шляпа.

Через некоторое время злыдни поблагодарили всех за участие, оседлали колдоптиц и улетели восвояси.

Бяка смотрела вслед удаляющимся силуэтам, пока те не растворились на фоне Чёрных Холмов, а потом задумчиво произнесла: «Может быть, злыдни не такие уж и плохие?»

– Ух, когда спят, – сказал Вилли.

– Они никогда не спят, – тихо пискнул какой-то задохлик.

– Ух, ладно, давай заберём отсюда Ваську, – сказал Вилли. А ты, Аля, – молодец, и как только у тебя смелости хватает?

– Сама удивляюсь. Взяла бы да промолчала, так нет же, как будто меня за хвост кто-то дёрнул, – призналась Аля. – Теперь-то уж точно меня весь лес знает. И Старый Пень зло затаил.

– Зато у нас теперь есть водолазная колдомаска! – радостно напомнил Вилли.

– Ума не приложу, что с ней делать? Какой из меня водолаз? – Сейчас, когда маска висела у Али за спиной, она казалась бяке бесполезной.

– Ух, Добрыдень ведь сказал, что маска нам понадобится. Значит, понадобится, – с уверенностью сказал Вилли.

– Всё-то он знает, твой Добрыдень, – проворчала Аля. – Он, наверное, думает, что я в заплывах буду участвовать. И не подумаю. Я плавать не умею и воды боюсь.

Тем временем они пробрались сквозь толпу к лежащей на земле Василисе. Кто-то заботливо подложил ей под голову подушку, а в спутанных волосах, пламенеющих в лучах заходящего солнца, красовался венок из полевых цветов.

– Ну наконец-то, – проскрипел сидящий рядом с Васькой Старый Пень. – Я уж думал, вы не придёте. Давай, Аля, забирай скорее свою любимую подругу. Тащи её домой, корми получше, памперсы меняй и всякое такое, а я прослежу. Мы с Верховной проследим… – Пень фыркнул, чихнул и исчез.

Друзья молча уставились на толстое безжизненное существо, неподвижно лежащее на траве. Поднять или хотя бы сдвинуть Ваську с места казалось задачей совершенно невыполнимой.

Первым очнулся Вилли:

– Что нам с ней делать?

– Жаль, что нет Мишеля, – сказала Аля. – У меня появилась отличная идея. Я где-то когда-то слышала историю про то, как одна мышь позвала тысячу других мышей, они сплели сетку и вытащили кого-то с макового поля.

– Ух, он же не обычная мышь, он волшебник…

– Ну тогда наколдовал бы хоть какую-нибудь тележку, что ли. Мы бы её положили туда и повезли. А то как же мы такую тушу по земле потащим?

И тут они увидели, как к ним быстрым шагом приближается стайка задохликов. Не говоря ни слова, задохлики обступили Ваську со всех сторон, присели, подсунули под неё мизинцы и подняли, словно пушинку. Лем стоял рядом и наблюдал.

– Куда нести? – он повернулся к Але.

Аля и Вилли застыли в изумлении. Наконец бяка махнула рукой в сторону Виллиной норы.

– Вот это да, чудеса… – выдохнула Аля.

– Никакого чуда нет, – пояснил Лем. – Несколько задохликов могут поднять даже слона на мизинцах. Главное – чтобы их действия были согласованными, а желания – общими. Тогда они горы свернут. Это же первый закон Задохлика из раздела колдофизики.

Аля промолчала: она, конечно, не слышала о таком законе, но признаваться в этом не собиралась.

– Аля, погляди! – вскрикнул вдруг Вилли и указал аккуратным розовым пальцем на лицо Васьки. Аля и Лем присмотрелись к бяке. То, что они увидели, действительно казалось не совсем обычным: Васька словно улыбалась во сне, и лицо её уже не было таким мёртвенно бледным.

– Что-то рановато она очухивается, – Вилли покачал головой. – Обычно самый слабый укус Альбиноса парализует на неделю.

– От неё чего угодно можно ожидать, – сказала Аля. – Уж я-то её знаю.

– Ух, чем раньше очнётся, тем лучше, – подытожил Вилли.

Вскоре они добрались до норы, осторожно втащили Ваську внутрь и положили на кровать.

– Пообедаете с нами? – предложил Вилли задохликам.

– Что-то аппетита нет, – ответил за всех Лем. – К тому же мы никогда не едим днём, потому что мы сразу после еды засыпаем.

Лем повернулся, чтобы уйти, но Аля в последний момент удержала его за руку.

– Лем, скажи честно, – шепнула она на ухо задохлику, – почему вы нам помогаете? Это из-за тех очков в универмаге?

Лем посмотрел на бяку умными и какими-то совсем не задохличьими глазами.

– Очки – это пустяк, – сказал он. – Просто вещь. Всё гораздо сложнее, но сейчас я не имею права ничего тебе объяснить. Может быть, ты поймёшь позже. А может, и нет.

Когда задохлики ушли, Аля с Вилли склонились над Васькой. Бяка лежала растрёпанная, грязная и лохматая, но вид у неё был чрезвычайно довольный. Веки чуть заметно подрагивали, и даже казалось, что глаза под ними бегают.

– Ух, а она точно спит?

– Не знаю. Но даже если спит, то что-то затевает во сне…

Аля вильнула хвостом.

– Послушай, Вилли…

– Ух, слушаю.

– А что если я поживу у тебя немного, хотя бы до тех пор, пока Васька поправится? Помогу тебе за ней ухаживать…