Чудеса продолжаются

– Да о том, милорд, что человек вашего звания не должен питаться пищей простолюдинов. Рыба и похлебка из нее, это пища простых людей. Вам пристало употреблять благородную пищу, жаренное мясо и лучше всего из дичи убитой вами на охоте. Это та пища, которой должен питаться благородный лорд. Это все знают… – Он помолчал, но остановиться уже не мог. Вопрос чести его господина, был вопросом чести его самого. И видел он эту честь по-своему.

– Вам пора уже забыть свою бедность, в которой вы жили в своем племени…

– А почему ты, Флапий, решил, что я жил в бедности, – осторожно спросил Антон.

– А как же, милорд? Все видели в каком рванье вы прибыли в замок. Черное крестьянское одеяние и дыра на дыре. Вы до сих пор храните эти обноски у себя в шкафу… У вас даже сапог не было, пришлось с убитого батюшки снимать. И пищу вы едите самую простую – курицу, блины, рыбу… Если это увидят у барона, вы позора не оберетесь. Честь, милорд, нужно хранить бережно… – старик чуть не плакал.

Антон съел еще одну ложку ухи, взял с деревянной тарелки тушку стерляди и смачно в нее вгрызся. Он понимал озабоченность старика и не сердился. Такие разговоры его забавляли и давали пищу для размышлений. Старик хорошо знал рыцарские традиции и правила поведения лорда. И Антон к ним прислушивался. В чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят…

Напротив него сидел Рыжая и лениво полоскала ложку в своей тарелке. Уху она, тоже, не любила.

Антон кинул на девушку взгляд и приказал:

– Ешь!

– Рыжая вздрогнула и стала усердно работать ложкой. Антон довольный едой, доел рыбу, вытер руки и рот полотенцем, и ответил Флапию.

– Я тебя, Флапий, понимаю и обещаю, что у барона буду есть только то, что приемлемо есть господам. Я тебя и себя не опозорю. Но, это может сделать Рыжая.

Рыжая, которая доела уху, рукой вытирала рот.

– Чем это я вас опозорю, милорд? – возмущенно спросила она?

– Отсутствием манер, Рыжая. Девушке не пристало вытирать рот рукой, а потом руку вытирать о штаны.

Та ошарашенно вытаращилась на Антона. Вытаращились все, даже лежащая на блюде, стерлядь. На плоту установилась тишина и все ждали продолжения эпической речи господина. Господин был странный. Он заставил их учиться писать и считать. Учил солдат и Рыжую Аристофан, он же преподавал им географию и логику. Зачем он это делал, никто не понимал и относились, как к очередной причуде своего лорда. Но Антон, когда служил, помнил слова прибывшего на базу заместителя командира батальона по воспитательной работе. Тот сразу проверил образовательный уровень солдат и понял, что о Пушкине и Толстом не знал никто, кроме Антона. А когда он спросил, что тот читал у Пушкина, Антон скромно промолчал.

– Образованный солдат лучше мотивирован, чем не образованный, – пояснил офицер. – Он быстрее понимает поставленную ему задачу и понимает, как ее лучше выполнить. – И доказал правоту своих слов на осенних учениях. Батальон занял первое место. С тех пор комбат, что сначала скептически отнесся к его нововведениям, не мешал своему заму. А Антон на всю жизнь запомнил эту мудрость.

Когда Рыжая впервые попала в замок, ее встретил Аристофан и живо спросил:

– Ты, красавица, читать умеешь? – Та подумала и серьезно ответила.

– Я умею читать деньги.

– Ну, это все могут, – рассмеялся грек.

Все знали, как Рыжая не любит этого грека. Учеба ей давалась с трудом. И она несколько раз подумывала, как тайно убить этого, не знамо откуда появившегося в ее жизни, прыща, но страх перед господином удерживал горячую горянку от необдуманных действий.

В этом мире, как понял Антон, женщина была таким же бесправным существом, как и лошадь. Когда считали живые души, женщин не считали. Никто не будет отвечать за смерть убитой женщины. Он, просто выплатит за нее так же, как выплачивают компенсацию за убитую лошадь. Поэтому, Рыжая и пошла в воины. Воин – это не женщина, это – смысл жизни. И терять, по глупости, этот обретенный ею смысл, она не хотела.

Антон оглядел внимательные лица слушателей.

– Мой оруженосец! – заговорил он, вбивая слова, как гвозди, – должен соответствовать своему лорду. Быть, чистым, опрятным, не вонять и иметь хорошие манеры. Я тебя, Рыжая, им учить не буду. Для этого есть Флапий и Аристофан. После упоминания грека Рыжая застонала. – А еще – продолжил Антон, – смотри, как делаю я и делай так же. Иначе, спать будешь в казарме.

Девушку уговаривать не пришлось. Она тут же схватила нелюбимую ею рыбу и не отрывая взгляда от Антона стала есть ее вместе с костями.

Антон поморщился, а Флапий, в сердцах, сплюнул и проворчал.

– Ну, что с бабы взять? Дура она и есть дура.

Девушка закашлялась выплюнула в воду разжеванный кусок и разревелась.

– Что я делаю не так? – рыдая, сквозь слезы, спросила она? – Я ем рыбу…

– Тебе не про еду говорили, бабья твоя, голова, два уха, без мозгов, – стал поучать ее Флапий. Он нашел еще одного клиента для обучения рыцарским манерам. – А как руки вытирать за столом. А вытирать их надо о волосы слуг. Понятно?