Чудеса случаются 1 том.

Хозяин умеет говорить категорично, да так категорично, что возражать ему не хочется. Давление, напор, как это часто бывает с людьми сильного характера, вызывал у него желание к сопротивлению. Зная, что хозяин по вечерам не появляется здесь, он нарушал данное тому слово, тем более, что в поселке, ему очень нравилась девушка, с которой он иногда перебрасывался словами и, улыбками. А потом здесь появились рабы. Их было двое, хозяин привез какой-то порошок, и приказал сыпать им его в воду. Они и так не помнили, своего прошлого, не знали даже своего имени. А от того, порошка, что подсыпали им в воду, вообще становились покорными, и равнодушными.

- Чего их охранять? Они и так никуда не денутся. Целый день работают, а потом в сарае, под замком спят, Сарай, хоть и старый, но крепкий, им его не сломать. На маленьком окошке, решетка. Но даже, если допустить, что каким-то образом они выберутся из сарая, есть забор, есть две огромные собаки, охраняющие территорию – размышлял Умар, который и в этот раз покинул пост, оставив на охране Саида.

Вскоре к двум рабам, прибавилось еще трое, такие же не помнящие родства мужчины. Хозяин приказал им удвоить внимание, никаких друзей, сюда не приводить, и самим, за территорию ни ногой. Болтать о том, что у него есть рабы, никому не нужно.

- Если, что просочится за эти стены, выгоню, к чертовой матери – пригрозил он.

На, что Умар резонно возразил, что о рабах знают не только они, но и строители, они то вообще не покидают территорию, и ни с кем не общаются, а вот строители могут и разболтать.

- Не пойму я, чего ты кипятишься хозяин? Во все века, во время войн, брали в пленных и, заставляли их строить разрушенное. Вот и здесь идет война, вы взяли себе пленных, пусть работают – лениво проговорил Саид, выкуривая косячок.

- Все равно, держите рот на замке. Рабы эти не простые, а спецназовцы. Сами понимаете, что такое спецназ. Даже если они не помнят себя, своих родных, то их тело помнит все, оно автоматически вспомнит все движения. Сработает простейший инстинкт, унаследованный человеком от предков, при приближении опасности. Люди не меняются. Они всегда остаются, такими как есть. За нами всегда тянется шлейф привычек прошлого. Он неотделим от нас, как хвост от собаки. Без автоматов к ним не подходить, запомните, бывших спецназовцев не бывает. И хоть сейчас они находятся под воздействием психотропных препаратов, все может быть. Все понятно? – угрюмо поглядывая на своих охранников, приказал он.

- мы тоже не лыком шиты, драться умеем - похвастался своим умением, Умар и, чтобы успокоить хозяина, продолжил: - Глаз с них спускать не будем.

- Ворота вновь распахнулись, в них въехал темно-зеленый внедорожник Нисан. Санька, который размешивал раствор с другой стороны корыта, зло прошипел сквозь зубы – Козел вонючий, приехал. Делай вид тупого, и равнодушного ко всему идиоту. Возникать будешь, вколят наркоту. Оно тебе нужно?

- Хозяин, что ли? Ладно, буду идиотом. Хотя с такой работой скоро им и так станешь – мельком взглянув на машину, мрачно, прошептал Олег, ему в ответ.

Высокий, молодой чеченец, выскочил из машины, и с некоторым, подобострастием, открыл заднюю дверь машины. Было в его движениях, что-то суетливое, лакейское. Но как только тот взглянул на рабов, ощущение легкого морозца пробежало у Олега, по коже. Он почему-то знал, что такие ощущения не появлялись у него случайно. Это воспитано годами работы в экстремальных условиях. Иначе говоря интуиция ему подсказывала, что этого человека нужно опасаться. Возможно, что в той, забытой жизни, их сводила судьба. И знакомства их состоялось, явно не на дружеской вечеринке. Из машины, не спеша, скорее даже вальяжно, вышел мужчина. Коренастый, с проседью волос на голове, и с небольшим животом, прилично одетый, примерно 45 лет. Признаться, хозяин не произвел на Олега впечатления, и ростом не вышел, и лицом, вот только глаза, уж слишком подлые. Такой ради своей цели не задумываясь, пойдет по головам. Такому мужчине спину лучше не подставлять, такие как он, в глаза будут, лебезить и улыбаться, а чуть отвернись, наносят удар сильному, или неугодному для него человеку, исключительно в спину.