Чудеса случаются!

У меня ночью умер дедушка. Хотя он долго болел и все к тому шло… Умер во сне. С улыбкой. А на дворе девяностые. Работала я медсестрой на полторы ставки. Но денег решительно не хватало ни на что. Поэтому в момент смерти моего дорогого Петра Алексеевича, каюсь, первые мысли были трусливыми и суматошными. На тему, как же я его хоронить буду? Накопления моих стариков съели молодые реформаторы, отцы перестройки. Что б им… Сами знаете чего, вовсе не райских яблок и добрых слов.

И я, растерянная, напуганная, начинаю тонуть в суете важных дел. Свидетельство о смерти, место на кладбище…

Рядом появились мои друзья. Один дал машину с водителем (у мамы выпросил), чтобы я могла все успеть. Спасибо ему и его маме огромное. Помню! Еще и едой для поминок поделился, привез позже.

Второй – врач, хирург, в будущем крестный отец моей дочки – прислал студентов надежных – обколоть тело покойника формалином, или чем там положено, чтобы не было неприятных запахов.

Всем друзьям с просьбами о помощи я звонила с автовокзала, который был недалеко от моего дома. Чужие мне люди – диспетчеры – пустили к телефону!! И разрешили приходить, пользоваться их стационарным аппаратом. Нет. Мы не были знакомы. Но это был единственный телефон поблизости. А диспетчеры просто пожалели меня.

Ангел мой, родная душа, врач, приехала на следующий день – готовить еду к поминкам. О ней и одном из многочисленных наших приключений вы знаете из истории про новогодний костюм Елизаветы. Но стоп. Стоп. Сегодня рассказ про Сережку!

В какой-то момент первого дня, после смерти дедушки, мы встретились на улице. Этого, по его словам, я не помню!!!

Сережа мне позже рассказывал, что издали увидел, как я, спотыкаясь, перехожу дорогу от автовокзала и на мне «лица нет». Что-то его толкнуло. Он погнался за мной, настиг, и я ему прохрипела, что ночью умер дедушка. И пошла вниз по улице домой.

Встречу с Сережей не помню вообще!

Но… Вечером этого же дня в проходе, который идет от домишки моих стариков к улице, появились два мужика – Сережка и его друг, которого я не знала. С длинными светлыми прочными досками, с пилами, молотками. Приносили доски откуда-то по одной-две, тяжеленные, толстые, сильно пахнущие свежестью и чистотой, смолой.

Два дня парни делали настил – деревянный тротуар, чтобы можно было пройти по нему к дороге вынести гроб.

Где Сережка взял столько длинных хороших досок – не знаю. Он не признался. Настил продержался лет двадцать, между прочим. И видел всякое-разное. А свою первую грустную службу тоже выдержал с честью.

После поминок Ниночка осталась помочь мне мыть полы. Вывозить грязь, в том числе кладбищенскую землю из домика.

Потные, взъерошенные, мы сели с ней на крыльцо. Прижались боком друг к другу. И тут появился Сережка, за своей женой пришел.

Я протянула руки. Он наклонился. Обнимая его за шею, я кололась зареванной моськой о грубый свитер, вдыхала запах табака – Сережка много курил в тот момент. И понимала – это мой РОДНОЙ человек. Цеплялась за него, как обезьянка за маму. Висела минут сколько-то. Молча. Потом стала хныкать. Ниночка гладила меня по плечу. Сережка по голове.

Я их люблю. Ниночка всю жизнь пахала на заводе. Сережка тоже. Видимся редко.

Но это объятие на крыльце – после поминок – в моей памяти настоящим сокровищем хранится.

Дай бог тебе здоровья, Сережка!

Синеглазый котенок

Дело было двадцать лет назад. В провинциальном довольно большом городе. С населением полмиллиона. Не поселок. Но и не сказать что огромный муравейник.

На стройную золотоволосую Светлану, преподающую детям историю в одной из лучших городских школ, обратил внимание самый статусный папа. Сыновья у него ходили в первый и пятый классы. На собрания мужчина часто приезжал сам. Помогал школе то автобусами для экскурсий, то краской для ремонта. Директор здоровалась с ним почтительно, чуть ли не книксен делала. Одним словом, его можно было описать так: благодетель.

Светлана не строила глазки, не пыталась понравиться. Просто нечаянно столкнулась с ним на выходе из кабинета. Налетела как на стену. А когда широкоплечий незнакомец сказал что-то резкое, удачно отшутилась. Убежала, спиной ощущая огонь его внимания.

Есть на такой счет хорошая цитата у Франсуазы Саган. Мол, в богатого, щедрого и ухаживающего за вами мужчину очень легко искренне влюбиться.

Светлана отбрыкивалась от чувства целую вечность. На самом деле две недели. Но ей, молоденькой красавице, приехавшей в столицу республики из маленького города, показалось, что Сашу она знает всю жизнь. От его жаркого взгляда школьный коридор уходил из-под ног. В голове невесть откуда взявшийся сквозняк выдувал все предостерегающие умные мысли. Оставалось ощущение пустоты, которую могли заполнить только его внимание, его слова – он сам.

Светлана пряталась от Саши. Держалась. Но силы были неравны. Он влюбил в себя девочку. Снял для нее квартиру. И какое-то время приезжал почти каждый день. С вкусняшками и подарками.