Чудеса судьбы истории Темура

Темур взял эту крепость без единой трудности, и без остановки, не озираясь вокруг, прошел прямо в гарем. Это произошло после прибытия Мухаммад Султана в прием Темура, который поручил ему взять штурмом цитадель. Причина взятия крепости такова. Долина в его задней стороне была извилистой и каждый, проходящий с той стороны, возвращался без надежды, потому что там было скользкая и широкая местность, а также было далеко от цели. Язык стрел не мог поразить (перелететь) ширину долины, а также шаги подводника не могли ходить по земле долины. Однако, как только Темур взглянул на эту (долину), разумом своим, приказал принести палки и бревна. Не успели моргнуть глазом, как войско Темура, разорили дома, вырубили деревья и каждое увиденное сучья ветки и бревна были собраны и принесены на край долины и сравняли ее с поверхностью земли, заполнили ширину и длину долины. Защитники крепости, узнав об этом, побросали туда огня и пороху, подожгли эти ветки и сучья, бревна воспламенились и стали гореть. Однако дойти до основания крепости было невозможно, оно было установлено на вершине гор. Но это не поколебало Темура, и он не отказался от своих намерений. Он немедленно приказал каждому своему воину принести из степи по мешку камней. Они быстро разбрелись по холмам и горам, по полям и низинам, как муравьи и саранча, «которые пробивали скалы в долине"[50] и в один миг наполнили этот сай мелкими и крупными камнями. Потом Темур здесь пробыл один день, по отношению к этим камням поступил также, как поступают с пропастью, то есть спрашивают у пропасти "полна ли ты стала?" — и скажет она: «Нет ли добавки?»[51]. Потому что из собранных войском холмы камней, побросали в долину только часть камней, а осталось еще более чем в два раза их. Когда же долина была наполнена камнями, войска Темура прошли по ним и приблизились к стенам крепости и, поставив лестницы, стали взбираться наверх, и зависли на воротах. Тогда защитники крепости отказались от возгласов и, прося пощады, попросили войти [в крепость] «с миром в безопасности!»[52]

Этот штурм и вынужденная просьба о пощаде произошли в месяце шаввале 804 года (май-июнь 1402 года). Когда Темур укрепился в крепости, он приказал убрать камни из долины. Сразу воины подняли камни и отнесли их на свои прежние места. Потом Темур назначил одного человека по имени аш-Шамс наместником крепости, а сам [через день] вернулся назад. Эта крепость находилась на полудневном пути от Арзинджана и своей оборонительной возможностью и упрямством была известна в мире. Конечно, он (Темур), взяв эту крепость, достигнув его своими острыми мечами и захватив ее со злобой, достав его [без] мучений, обо всем этом и о легкой добыче написал письма и разослал эти душевные сведения [во все концы мира].

Темур напомнил в письме о своем послании Ибн Усману и о его дурацком ответе. Вообщем смысл таков: "Мы ему написали без единой грубости и по отношению к нему не грубили. Однако в [правдивых] словах мы мягко отнеслись к нему и проявили к нему уважение. Мы посоветовали ему выгнать из своей страны бывших основой раздора, разоривших области, погубивших людей Ахмада Жалайирийа и Кара Юсуфа Туркманийа. Потому что покровительствовать грешнику тоже грех, помогать безбожнику тоже безбожество. Гнусный безбожник, несчастный, аморальный [человек] хуже, чем плутоватый угнетатель (изверг). Если в аморальщине и беспорядке Ибн Усман является эмиром, то эти двое его визиры, если в упрямстве он старший, те двое младшие [братья]. В этом отношении они его настоятели и помощники, "потому что, каков наставник, таковы и его последователи"[53]. В результате они испортили Ибн Усмана и сами не исправились, ему принесли вред и сами не получили пользу. Как будто бы они думали о его делах и стали как люди, выражавшие его действие и слова. "Однако он не вернулся с кривой дороги, а напротив он покровительствует им, стал похож на мать эмира, которая дала покров хромому волку".

Мы предотвратили его от этого, но он не остановился: мы его предупредили, однако он не обратил внимания на это, [мы] привели пример о других, однако он не внял этому, наш язык, берущий месть у наших противников, простонал: "брезгуй брегливость!" Мы в своем послании, согласно нашим великим традициям этики, его имя мы написали наравне с нашим именем. Однако он слишком зазнался и проявил свою бессовестность. В частности, в одном из своих посланий, написанных писем свое имя поставил после имени Тахартана. Это дело относится ему, и это подходит ему?" "Без сомнения, Тахартан, понашему, является одним из наших рабов, и наподобие самого ничтожного нашего гражданина". Потом он "то есть Баязид, познакомившись с нашим посланием, отрицательно отвечал нам, в результате, из-за множества его застольников и неприличий, свое имя написал золотыми буквами выше нашего имени».