Чудеса в Гусляре

«Чего же я здесь стою? Солнце уже спряталось и не мешает смотреть на мыс. А вдруг огонька уже нет?»

Павлыш подумал, что если где-то неподалеку есть разумные существа, по крайней мере разумные настолько, что обладают сильным источником света, то ни к чему беречь аварийные аккумуляторы. Он на ощупь отыскал кнопку, врубил на полную мощность освещение, и корабль ожил, в нем стало теплее, раздвинулись стены, и коварные предметы - обломки труб, петли проводов, заусеницы обшивки спрятались по углам и не мешали Павлышу пробежать коридором к люку, к вечеру переставшему быть страшным и враждебным.

Солнце и в самом деле село. Осталось лишь глухое малиновое пятно, и облака, добравшиеся до него, образовали в нем темно-серые провалы. Павлыш оперся руками о края люка, высунулся по пояс наружу и считал: один, два, три, пять… Вспышка!

Огонек продержался с секунду, погас, и Павлыш успел усесться поудобнее на лесенке, свесить вниз ноги в тяжелых башмаках, прежде чем он вспыхнул снова. У огонька был чрезвычайно приятный цвет. Какой? Чрезвычайно приятный белый цвет. А может быть, желтый.

А когда разгладилось и потемнело пятно, остававшееся от солнца, огонек перестал мигать. Он загорелся ровно, будто кто-то, долго шутивший с выключателем, уверился наконец в приходе ночи и, включив свет на полную мощность, уселся за стол ужинать. И ждать гостей.

Из темноты к Павлышу бросилось нечто большое. Павлыш не успел подобрать ног и укрыться в корабль. Лишь выставил вперед руку. Нечто оказалось уже знакомой тварью. Тварь опутала сухими тонкими ножками руку Павлыша, и стрекозиные глаза укоризненно сверкали отразив свет, падавший из люка. Павлыш стряхнул тварь, как стряхивают страшного паука, и та шлепнулась в песок. Закружилась голова. Тут только он понял, что забыл опустить забрало шлема и дышит воздухом планеты. А с осознанием этого пришла дурнота. Павлыш закрыл люк и уселся прямо на пол шлюза. Опустил забрало и увеличил подачу кислорода, чтобы отдышаться.

«Теперь надо дать сигнал, - думал Павлыш. - Надо пустить ракету, зажечь прожектор. Надо позвать на помощь».

Но ракет нет. А если они и есть, то поиски их займут еще несколько суток. Прожекторы разбиты. Есть фонарь, даже два фонаря, но оба слабые, шлемовые. Но что же, начнем со шлемовых фонарей.

Павлыш довольно долго стоял у открытого люка, закрывая и открывая ладонью свет и свободной рукой отмахиваясь от тварей, лезших на свет, как мотыльки. Огонек не реагировал - светил так же ярко и ровно. Хозяева его явно не догадывались о том, что кто-то потерпел неподалеку бедствие. Потом, хоть это уже и вряд ли могло помочь, Павлыш вытащил из корабля множество предметов, которые могли гореть, и поджег их. Костер был вялым - в воздухе было слишком мало кислорода, да и твари, слетевшиеся словно на праздник, бросались в огонь и обугливались, шипели, как мокрые дрова. Павлыш перевел весь свой запас спирта и после десяти минут борьбы с тварями бросил эту затею.

Он отошел к люку и глядел на огонек. Он не мог к нему привыкнуть. Огонек был из сказки, окошком в избушке лесника, костром охотников… А может быть, отсветом под котлом людоеда?

- Ладно, - сказал Павлыш тварям, шевелившимся живой кучей над еще теплыми обуглившимися дверцами шкафчиков, книгами и сувенирными медведями. - Я пошел.

3

Хорошо, когда есть решение, которое можно принять. Раньше и этого не было. Решение требовало действий, многочисленных, разнообразных и спешных.

Во-первых, Павлыш отправился в анабиозную камеру. Поход к огоньку мог продлиться часа три, и за это время ничто не должно было нарушить спокойный сон подвахтенных. Если что-нибудь с ними произойдет - пропал весь смысл похода. Павлыш подключил к блоку питания камеры уже порядком севшие аварийные аккумуляторы. Проверил стабильность температуры в ваннах, контрольную аппаратуру. Насколько Павлыш мог судить, камере ничто не угрожало. Даже если Павлыш будет отсутствовать целый месяц. Правда, человеку, идущему в трехчасовую прогулку по берегу моря, не к чему планировать на месяц вперед, но прогулка предполагалась несколько необычная, - Павлыш не без оснований думал, что станет первым человеком, путешествующим ночью по берегу здешнего моря.

Затем следовало позаботиться о собственном снаряжении, запасе воды и пищи, вооружения (на корабле удалось разыскать лучевой пистолет, но Павлыш с училища в руках такого не держал). Наконец, надо было задраить сломанный люк так, чтобы слон (если по ночам здесь бродят слоны) не смог бы его отворить,

Закончив дела, Павлыш выбрался наружу и неожиданно почувствовал почти элегическую грусть. Затянувшиеся сумерки - а им, видно, и конца не будет - или негостеприимный мир во множество разновидностей черного и серого цвета, и единственной родной вещью этом пустынном царстве был искалеченный «Компас», печально гудящий под порывами ветра, одинокий и беспомощный.

- Ну-ну, не расстраивайся, - сказал кораблю Павлыш и погладил корпус, изъязвленный аварийной посадкой. - Я скоро вернусь. Дойду по бережку до огня и обратно.