Чудеса в ПроштоЛесье

Не видел Михася, что в щелочку меж досок забора кто-то подглядывал за его трудами. А был это вредный Кощей Иванович — любил он по всей округе шататься да пакости жителям устраивать. Только не понял сначала Кощей, что за ребетенок у бабули Ягули на хозяйстве оставлен.

Вернулась бабуля Ягуля, увидела во дворе разгром и, прошептав: «Батюшки, в дом и заходить страшно…», осторожно приоткрыла дверь. Домовёнок спал на перине, обнимая незнакомую черную кошку. Бабуля Ягуля обрадовалась, что хоть в избе порядок, а помощник, видать, притомился. Стоило ей к рукомойнику подойти, как проснулся домовёнок.

— Бабуууль, — сказал Михася потягиваясь. Кошка тоже открыла глаза, и, жалобно мяукнув, соскочила с кровати и давай тереться о ноги хозяйки.

— Что же ты хулиганишь, Михася? — Строго спросила бабуля. — В огороде да во дворе набедокурил, еще кошку чужую притащил.

Домовенок спрыгнул на пол, и, состроив невинную мордашку, произнес:

— Микася — неть, это Алиська, кохка. Тёйный котик. Она — ай-ай-ай, низя.

Бабуля взяла кошку на руки и внимательно посмотрела на неё, заглянула в знакомые желтые глаза и удивленно проговорила:

— Что же это, и вправду Лиска? Отчего же она черная? Зачем же ты измазал её?

Михася мотал рыжей головушкой, отрицая свою вину.

— Ох, горюшко моё… ну пойдем, Лиска, отмываться, что ли…

Кошка заворочалась на руках и попыталась удрать, но бабуля изловчилась, прижала, и отнесла в баню. Сколько ковшей она спустила на несчастную Лиску! Только черная шерсть никак не желала отмываться.

«Чудеса…» — подумала бабуля, вытерев и отпустив, наконец, животинку.

Глава 7. Проказы домовёнка

Рос домовёнок не по дням, а по часам. Ещё месяца не минуло, а бабулин помощник вытянулся и окреп. Посерьезнее стал да похитрее.

Понравилось ему удивлять бабулю Ягулю с помощью перстня: то весь огород виноградные лозы опутают, чернея сочными ягодами, то баня сама по себе растопится, без дров и огня, то в коровнике овечка с козой появятся, словно по воздуху перенесенные, дожевывая траву с дальнего луга. А в другой раз — забор цвет поменяет, а на ставнях избы узоры расписные красуются. Даже на избе флюгер появился в виде петушка. Бабуля все диву давалась, да только стала сторониться соседей: недобро как-то поглядывать стали на неё. Нашлись и злые языки, что за глаза ведьмой прозвали, но пока меж собой судачили. Ничего плохого бабуля Ягуля не совершала, как и прежде помочь всем старалась, трудилась от рассвета до заката.

Заглянул к ней как-то Кощей Иванович — уж больно любопытно стало ему, как старушке удается так лихо с делами управляться.

Бабуля Ягуля запустила его во двор, а в дом не приглашает: дескать, уборка там ведется, не ждала она гостей с утра пораньше. Кощей уселся на лавку у забора и намекает:

— Ох и красиво у тебя, Ягуля. Как же ты, бедная, петушка на крыше установила? Вон как на ветру вертится.

— Ну что ты, Кощей Иванович, куда мне, старой, по крышам лазать? Соседского парнишку попросила.

А Кощей все щурит глаза да пальцем показывает:

— А ставни кто тебе изрисовал узорами? А забор новый?..

Бабуля покачала головой:

— Не пристало за чужим следить, Кощей Иванович. Ты бы лучше у себя дома порядок навел и по соседям не бродил.

Но гость пропустил замечание мимо ушей, промокнул платочком свою голову плешивую и просит:

— Жарко нынче, сопрел я весь. Принеси-ка квасу, хозяйка, али молочка холодного.

Вздохнула Ягуля Степановна и пошла в дом. Вскочил тут же с лавки Кощей и давай по двору рыскать: не поверил он хозяйке, захотел уличить её в колдовстве. Знамо ведь, что ведьма, а добротой лишь прикрывается.

В бочку с водой заглянул, и в амбар нос свой длинный засунул, даже до сарайчика добежал, растоптав по пути цветник. Услыхал, что Ягуля дверями стучит, кинулся обратно, а с самого уж семь потов льется.

Домовёнок как раз за углом дома прятался, всё видел и слышал. Решил он проучить гадкого гостя.

Подала Кощею кружку бабуля, отхлебнул он половину не глядя, и как давай кашлять и стонать, за живот хвататься, слезы утирать. Удивилась бабуля, напугалась даже: что это такое творится с ним? А Михася, знай себе, хохочет: попросил он перстень смешать в той кружке молоко с квасом и чаем, да сухого перца с горчицей добавить.

Сполз с лавки Кощей, да на коленях костлявых к калитке поспешил, чихая и причитая: «Отравили! Уморили! Погубили!». Больше и носу не показывал на той улице, где бабулин дом стоял, лишь злобу в сердце лелеял.

Прослышала о странных чудесах и Сластена Никитична, собралась в гости, чтобы своими глазами увидеть и развеять глупые россказни: все же, любила и уважала она бабулю Ягулю.

Приняла её бабуля с почетом, напекла блинов и до вечера упросила остаться: умела Сластена узоры дивной красоты вязать, вот и захотелось Ягуле научиться.

Домовенок в ту пору был отселен в баню, пока гостит Сластена Никитична, чтобы не напугать случайно. Обустроила хозяйка ему местечко в предбаннике, подушек и одеял принесла, столик маленький с угощением — тепло и удобно, один денек можно пережить.