Чудеса возможны, или Путь к Волшебству

– И с тех пор вы живете с этим комком? Но мы же говорили о тяжести в груди. А где же тяжесть?

– Ее уже нет. По-моему она исчезла, как только я начала рассказывать вам об этом. А комок я чувствую очень давно. Да, тогда был только комок. Он где-то здесь, – Женя показывает в область горла под кадыком.

– Кстати, я часто болею ангинами. Вот и после того, как мать позвонила, заболела. Может, она меня сглазила?

– Сами вы себя сглазили. Слова у вас в горле застревают, вот и болеете. Научитесь выражать свои чувства – болеть перестанете.

– Научиться – как?

– Для начала вернемся в ситуации, где вам это не удавалось. Закройте глаза, расслабьтесь. Теперь погрузитесь мысленно в ситуацию, в которой мать не оправдала ваших ожиданий… Вы маленькая девочка, вы стоите на краю двора, с трепетом ждете возвращения матери… Ощутите себя ей, прочувствуйте. Получается? Ну как, вы в картинке?

– Да… Да.

Выражение лица Жени меняется, морщины разглаживаются, губы расслаблены – она действительно в картинке своего прошлого. Теперь мне нужно максимально включить в себе собственное женское начало: ведь сейчас ей нужен не отец, а мать. Я встаю с кресла, подхожу к ней и глажу по голове, громко говоря с интонациями, которыми родители обычно пользуются при разговоре с маленькими детьми:

– Какая умница! Какая замечательная маленькая девочка! Ты дождалась меня, милая? Как я рада, что ты меня встречаешь!

Ответом мне служат рыдания. Женя плачет взахлеб, пряча свое лицо мне в руки. Ее плечи мелко трясутся. Затем рыдания понемногу стихают.

– Да, да… Именно этого мне всегда недоставало, – говорит она, сморкаясь.

Затем умолкает и какое-то время сидит, глядя в одну точку. Мы оба молчим, но я чувствую, как внутри неё идёт запущенный в эти несколько секунд процесс переосмысления своих отношений с матерью – а значит, и отношения к себе самой, и ко всем её потомкам по женской линии.

Надо ковать железо, пока горячо – я предлагаю ей поработать над прощением матери. Теперь, когда её внутренний ребёнок получил то, что всегда хотел, она может это сделать.

Аффирмация: «Я прощаю свою мать за то, что она не давала столько любви, сколько мне было нужно» даётся ей тяжело – её голос садится, дрожит, сбивается на слёзы. Женя забывает слова и путается в их порядке. Тогда я предлагаю ей записать аффирмацию и поработать с ней дома до тех пор, пока она не сможет произнести эту фразу спокойно, громко и решительно – это и будет означать, что процесс прощения завершён.

Женя соглашается.

Потом мы некоторое время беседуем ещё о чём-то, договариваемся о контрольном звонке и Женя встает.

– Почему вы на меня так смотрите? – спрашивает она.

– А вы сами на себя посмотрите. Вы изменились.

Женя достаёт из сумочки зеркальце.

– А я-то думала, что у меня тушь потекла. Ну да, лицо другим стало.

Человек привыкает к своему лицу – однако со стороны виднее и потому реакция Жени на перемены сдержаннее моей.

Я часто вижу, как моя работа отражается на внешности пришедшего ко мне человека – у кого-то больше, а у кого-то меньше. Но изменения, произошедшие в Жене за время нашей беседы, поразили даже меня – она сбросила добрых пару десятков лет. Я замечаю, что Женя красива – а ведь когда она пришла, я видел только угрюмые морщины и мешки под глазами. За два часа нашей беседы человек стал совершенно другим.

Женя согласилась работать над прощением своей матери, впустила в себя женские энергии своего рода – и они тут же её преобразили.

Я прошу Женю перезвонить мне через два дня, но глядя на неё, вижу, что в ближайшее время разговор со мной ей уже не понадобится.

Главная работа – сделана.

Растворись в любви

Моим родителям, Светлане Леонидовне Рубаненко и Олегу Александровичу Хохелю посвящается

Дорогой сынок!

Поздравляю тебя с наступающим Днём рождения!

Пусть годы летят,

Ты не будь им подвластен

Пусть в сердце добро не исчезнет вовек,

Здоровья, успехов и счастья желаю

Любимый мой сын и родной человек.

Целую и обнимаю тебя

Мама

…Мои дорогие родители!

Вы прожили достойную и благородную жизнь. Вы пережили войну, бомбёжки и эвакуацию; слепоту деда, болезнь бабушки, папин инсульт и последовавшую за ним инвалидность, время безденежья и дефицитов и работу с утра до вечера. Вы не озлобились и не сломались – но были вынуждены глубоко спрятать свои чувства для того, чтобы выжить и дать продолжение нашему роду.

Ведь вам ещё надо было вырастить меня.