Чудесам нет конца

Хватит ли Энтони остатка жизни, чтобы заработать спасение? А еще лучше было бы стать святым-воителем и удостоиться причисления к лику праведников за толпы сраженных сарацин. Потом он думает о Генрихе Ланкастере. После того как его обнаружили мертвым в Тауэре, тело выставили в Вестминстерском аббатстве, а потом доставили по реке в аббатство Чертси, и еще до отъезда Энтони из Англии могила Генриха стала местом народного поклонения: его сочли святым, и не просто святым, а целителем. Народ повалил в Чертси, чтобы излечиться от безумия, слепоты, глухоты, потницы, чумы, эпилепсии, грыжи, боевых ранений и ереси. Мертвый король помогает отыскать и потерянную собственность. Возможно ли, что тогда в Тауэре, вместе с Глостером и Кларенсом, Энтони был свидетелем мученичества святого? Но затем Энтони посещает неблагочестивая мысль: если святость требует Генриховой слабости и глупости, цена слишком высока. Энтони старается сосредоточиться на святости. Но потом его начинает обуревать беспокойство, не является ли грехом красота, поскольку он слышал, что святой Бернар из Комменжа с помощью демонов наказывал женщин чрезмерной красоты.

Бродя по улицам Компостелы, Энтони постепенно замечает, что на улицах много евреев. Раньше Энтони не видел ни одного еврея, потому что в Англию их не допускают, и он заворожен. Хотя он считал их кем-то вроде дьяволопоклонников, теперь они на первый взгляд кажутся вполне нормальными. Затем сразу за стенами города он проходит через лагерь египтян с их весело окрашенными повозками. С внезапно нахлынувшей болью он вдруг понимает, что ему уже не видать Каира. Судьба Энтони – в Англии, и уже через несколько дней Сантьяго ему смертельно наскучивает, а дождь наскучивает еще больше. Он тоскует по Англии. Именно там он должен найти спасение. Он решает совершить покаянное посещение Бет в ее монастыре.

Глава 17 Locus Amoenus [40]

Стоит август, когда Энтони возвращается в страну чудес. В такие дни дышишь – словно втягиваешь в легкие горячие угли. Под солнечным жаром все вокруг кипит: семена, пыль и бабочки бесконечно вращаются в обжигающих лучах. На полях началась страда. Энтони минует ряды мужчин и женщин, ритмично работающих серпами и косами. За ними двигается строй склонившихся до самой земли детей и старух, подбирающих колосья. В голубом небе плывут белые клочья облаков. Земля внизу будто раскрашена желтым и коричневым. Собаки, тяжело дыша, валяются в тени, не желая даже преследовать зайцев, которые иногда выскакивают из нор, по мере того как сужаются участки несжатой пшеницы. Трудно представить, что когда-нибудь наступит осень, и какое же облегчение проезжать через рощицы, находя прохладу под ветвями буков. Сколько раз ему осталось увидеть такое лето?

Когда он наконец прибывает в городской дом Вудвиллов, ему сообщают о смерти Бет в монастыре полтора месяца назад. Повернувшись лицом к стене, она отказывалась от еды, пока не потеряла сознание. У Энтони нет времени поразмышлять над этим, поскольку король вызывает его в Вестминстер. Здесь тоже есть новости. Пока Энтони был в Испании, Элизабет родила второго сына, и его крестили Ричардом в честь герцога Глостера. По дороге в Вестминстер Энтони вспоминает предсказание Говорящей Головы, что Эдуарда сменит Ричард. Тогда Энтони решил, что речь о Ричарде Глостере. Но теперь кажется более вероятным, что старший брат Ричарда, малыш Эдвард, станет жертвой несчастного случая или болезни и в результате трон унаследует второй сын короля.

Разумеется, королю он ничего такого не говорит. Эдуард выглядит усталым и вялым и одновременно ужасно беспокойным.

– Прошлой ночью мне приснился сон, – хрипло говорит он, – что я нахожусь на лугу, а корона лежит передо мной. Я поднимаю ее и возлагаю себе голову, а она такая тяжелая, что тянет меня вниз, в землю. Сначала увязли ноги, затем все тело до самого подбородка, так что трава была на уровне глаз, и в конце концов земля поглотила меня целиком. Я проснулся в ужасе, но если подумать, мои будни проходят именно так, ибо государственные дела для меня – тяжкое бремя. Теперь, когда в королевстве наконец-то воцарился мир, я должен быть доволен, но нет. Если честно, я скучаю по дням сражений. Мне хочется приключений. – Задумавшись, он молчит, затем заговаривает снова: – И мне не хватает Рипли. Он ведь хорошо служил мне, собирая разные сведения и распространяя благие вести о моем правлении, о красоте и добродетельности твоей сестры и о твоей собственной доблести на рыцарском турнире и в бою. Благодаря Рипли наши жизни выглядели интереснее, чем на самом деле. – И Эдуард повторяет: – Мне хочется приключений. Но Вестминстер – это всего лишь череда торжественных церемоний, а Лондон – столица скуки. В этом городе только и делают, что покупают и продают.