Чудесатости из Подкроватии. Ужасно смешная книга для задорной гребли лапками по жизни

– Просто. Для красоты. Она же не черная совсем, она в искорку разноцветную. Зеленую такую и красную. И желтые есть. А еще они шевелятся постоянно. Хочу нагребсти хотя б половину банки и поставить у себя в комнате. Пусть днем тоже шевелится. Только она не гребется почему-то. То ли руки у меня не оттуда, то ли лопатка сломана, то ли банка дырявая. Кстати, а вы чего не спите? Бессонница у вас, что-то ли? У моей бабушки тоже бессонница. – Девочка решила наконец повернуться к тому, с кем так мило болтала.

И голубые глаза наконец-то встретились с фиолетовыми. Тремя. Был еще четвертый глаз, но он был где-то под ухом и почти никогда не открывался. Это был такой запасной глаз, внутрьсмотрящий.

– Предупреждать надо! – строго сказал девочка.

– Извините, – сказало чудовище и сгорбилось еще больше.

– Это вы недавно с соседнего балкона цветок слизали?

– Я. Он засохший был. Я думало, все равно выкинут.

– Там еще кот был.

– Кота я не трогало. Не люблю, когда во рту мяукает.

– Антонида. Будем знакомы, – протянула боком ладошку девочка.

– Чудище. Очень приятно.

– Взаимно. Просто Чудище? Может фамилия какая-то есть?

– Нет, нам фамилии не положены.

– А как вы друг от друга отличаете? Если кто-то крикнет: «Чудище, иди пирог есть!» – как вы поймете, кого из вас позвали пирог есть?

– Кто первый добежит, того и позвали.

– Непорядок, – покачала головой Антонида. – Хотите я вам свою фамилию подарю?

– Еще бы!

– Отлично. Я Антонида Бровкина. Будете Чудище Бровкин. Или Бровкино. Не знаю, как правильно, я еще совсем маленький ребенок без образований.

– Какая прекрасная фамилия! Спасибо.

Чудище подумало, что обязательно нужно подарить девочке что-то взамен. Но у него ничего не было. Ну как не было. Были голубиные перья, немного кирпичной пыли и ржавый ключ, найденный Чудищем в канаве. Но маленьким девочкам, кажется, такое не дарят.

– Что же делать, что же делать? – подумало Чудище и посмотрело на свои огромные лапы. – Я придумало! Вот! – Чудище выдрало из подмышки клок шерсти и затолкало в банку.

Под мышками у чудовищ растут очень нежные шерстинки, которые переливаются, почти как северное сияние. Совсем чуть-чуть, неярко. Ярко чудищам нельзя, а то как в темноте прятаться.

– Вот вам кусочек ночи. Она правда немножко пахнет, я вспотевшее. Но вы крышку закрутите и нормально будет.

– Пасиб, – поблагодарила Антонида, крепко зажимая себе нос. Пахло не немножко, очень даже множко пахло. – Вы мне помогли.

– Не за что.

– Ладно, пойду я в кровать, а то ноги замерзли. Бабушка говорит, нельзя девочкам босиком, можно какие-то там прихватки застудить. Или придурков. Я плохо запомнила.

– Спокойной ночи.

– Вам тоже. А вы завтра придете?

– Я всегда тут. Это мой район.

– Но только ночью. А днем это все мое.

Потом Антонида лежала под одеялом и обнимала банку, переливающуюся нежными всполохами. А еще Антонида смотрела в окно. В окне вместо луны сегодня были три глаза Чудища Бровкина. Глаза подмигивали, как новогодняя гирлянда: «Засыпай уже».

– Да сплю я, сплю, – пробурчала Антонида и действительно заснула. Последней ее мыслью было: «Надо бы банку под кровать перепрятать, а то бабушка нюхнет и у нее волосы в носу сгорят».

Подковерный крокодил

Детство такая непредсказуемая штука. Хоба – и в ковре, том что в гостиной возле телека лежит, завелся крокодил. Или даже целая ковровая Годзилла. В общем, кто-то опасный. Если оставить что-то на ковре, это про-па-да-ло. Антонида провела несколько экспериментов, бросала на ковер то заколку, то печеньку, раз платок даже весь в соплях кинула, и тот исчез.

Антонида решила, что нужна помощь. Пока бабушку, того-самого, не сожрали. За себя Антонида была спокойна, таких быстрых и сильных ног не было ни у кого во дворе. Не верите, спросите Федьку из третьего подъезда, он одной из этих сильных ног даже в ухо получил. Так получилось, иногда приходится резко выйти из режима «ну ты же девочка!». В общем, непростая у маленьких женщинов жизнь. Да кому я рассказываю, вы и сами прекрасно все знаете. Поэтому Антонида без железной лопаточки за дверь ни ногой. Иногда даже спала с ней. Мягкие игрушки для слабаков!

Дождавшись, пока бабушка захрапит, Антонида вышла на балкон и сказала:

– Чудище Бровкино! Вы тут?

– Тут! – хотело сразу откликнуться Чудище, но зажало себе пасть и стало считать до десяти.

Чтоб девочка не подумала, что у него дел других нет. Вообще с тех пор, как Чудище познакомилось с Антонидой, оно решило как можно чаще бродить возле дома девочки. С таким ребенком явно случается море приключений, а приключения Чудище обожало.

– Тут. Тут я! – плохо скрывая радость, через десять секунд сказало Чудище.

– Мне нужна ваша помощь. Если, конечно, вы не заняты.

– Я страшно безумно занято. Мне надо ржавый карниз погрызть вон там. И когтями по стеклу поскрипеть. И известку полизать. Бусы из пауков сделать. И еще…

– Ладно, извините. – Антонида хотела вернуться обратно в детскую, но Чудище ухватило ее двумя пальцами за подол ночнушки и испуганно рыкнуло:

– СТОЯТЬ! Нет у меня никаких дел, я умираю от скуки. Расскажите мне, пожалуйста, что у вас случилось?