Чудесная чайная Эрлы

– За эти дни я многое усвоила, комиссар. Поняла, что граница между добром и злом очень зыбкая. И кто вправе проводить эту границу? Уж точно не наш закон, который всех изначально считает виновными. Кроме того, на меня уже повесили преступление, которое я не совершала. Так какая мне теперь разница?

– Разница в том, что время до второго слушания вы можете провести в тюрьме. И потерять шанс на благоприятное для вас решение суда. Эрла, прошу вас: оставайтесь дома. Никуда не выходите, никого не принимайте. Я не всегда смогу вытаскивать вас из неприятностей.

– Но как же я тогда буду вести свое следствие?

– Оставьте это мне. Я не позволю, чтобы с вами случилось что-то плохое. За эти дни вы стали мне...

Он замолчал, а я так смутилась, что ухватилась за привычные действия.

Бросилась к прилавку и взяла чайник.

– Хотите чаю, комиссар? Черного или зеленого? А может, кофе? С перцем и солью. Вы завтракали?

– Спасибо, Эрла, но откажусь. Меня ждут дела. Мы не закончили с вашими боевыми курами и собаками. Неизвестно, сколько их еще бродит по городу.

– А вам щенка не нужно? Тут ко мне приблудился один.

– Отправьте его в приют.

Комиссар пошел к двери, но, взявшись за ручку, остановился и грозно помахал пальцем:

– Из дома ни шагу, поняла?

Я обезоруживающе улыбнулась.

Слушать его приказа я не собиралась: на сегодня у меня было запланировано несколько важных визитов. Теперь, когда на столичного поверенного надежды не было, мне следовало проявлять больше усердия в поисках настоящего преступника.

☘️

Заварила в термической фляге особый настой, собрала нехитрые гостинцы, оделась и отправилась с первым визитом. Когда запирала дверь, наружу сквозь люк просочилась Занта.

– Сиди дома! – велела я ей, но Занта упрямо махнула хвостом, пробежала вперед, остановилась и оглянулась: «Мы идем или нет?»

Альфина рвалась к новым приключениям.

– Ладно, – смирилась я. – Только веди себя хорошо. Не уверена, что тебя пустят туда, куда мы идем – там приличный дом, и люди в нем живут важные.

Мы неторопливо шагали по улицам, направляясь к Золотому холму. Чем выше поднимались по его склонам, тем приятнее становился день. Туман, дым и грязь рабочего квартала остались позади, проглянуло солнце, и светило оно почти по-летнему. Зима пока не могла выиграть битву с осенью и вступить в город победителем.

Золотые листья шуршали под ногами, Занта гонялась за ними, ветерок овевал лицо, а я сосредоточенно обдумывала ход предстоящей беседы и новые вопросы, которые надлежало задать. В итоге решила ничего заранее не планировать – пусть мой визит будет дружеским.

Дверь особняка Бельморов открыл великолепный механический камердинер. Кивнул, показывая узнавание, спокойно впустил и плавно двинул рукой, приглашая за собой – это означало, что госпожа Бельмор дома и принимает.

Не имея голоса, автоматон прекрасно владел языком жестов и знал тонкий этикет не хуже любого дворецкого из плоти и крови.

В вестибюль выплыла Магна Бельмор. Одета она была по-уличному, в богатую бархатную накидку.

– А, госпожа Эрла! Доброго тебе дня, – заговорила Магна весьма любезным тоном, как будто встретила давнюю подругу. – А это что за прелестный зверек? Неужели твоя знаменитая альфина? Как же тебя зовут, пушистая душечка?

Занта обошла хозяйку дома по кругу, настороженно принюхиваясь к сладкому аромату ее духов. На воркующий тон не откликнулась и увернулась от руки, когда Магна изящно присела, чтобы погладить ее.

– Простите, Занта не захотела оставаться дома одна. Она может подождать в саду, если вы не пускаете в особняк животных.

– Нет-нет! Я люблю кошечек. И птичек тоже, – добавила Магна, с сомнением глянув на крылья альфины. – Бэзил запрещал мне заводить питомца. Но теперь, раз он больше не может навязывать свои порядки, куплю себе собачку. Маленькую, рыжую.

– Как ваш муж?

– О, прекрасно! – жизнерадостно отозвалась Магна. – Новые листья выпустил. Хоть и зима на носу, он не вянет. Бэзил сейчас в саду – велела перенести его на свежий воздух. Я ему читала. Пойдемте туда!

Мы вышли в сад; под старой яблоней стояло кресло, в котором сидела страшная в своей неподвижности фигура, укутанная в тонкое одеяло.

Я присела и заглянула в лицо Бельмору.

Процесс одревеснения шел полным ходом. Его кожа становилась все грубее, и была уже неотличима от коры. Побеги крепли и разрастались. В кресле сидел не мужчина – в кресле сидел истукан.

Магна заботливо поправила одеяло на его плечах, оборвала засохший лист, торчавший из деревянного уха. Склонила голову набок и полюбовалась мужем.

– Вы смирились с его состоянием? – вырвалось у меня.

Магна пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась.

– Я разумная женщина. Если ничего нельзя сделать, то нужно радоваться тому, что имеешь. Мой муж со мной. Я с ним разговариваю, он меня слушает. Не возражает, не спорит. Идеальный спутник жизни, – она мелодично засмеялась, но с легкой горечью. – Потихоньку разбираюсь в его делах, веду их так, как мне нравится. И не менее успешно, чем он. Так на что мне жаловаться?